Билдер

Споры до хрипоты затянулись почти до полуночи. Договор все же подписали, как и расписку. Но графине пришлось достать из изрядно опустевших подвалов все необходимое для двух отрядов, а не одного. И в звонкой монете сторговались на десять тысяч. Единственное, что к своим хотелкам сумела продавить госпожа Санчос, так это два года беспошлинной торговли на побережье и затем половину городских налогов, по сравнению с остальными. Что поделаешь — наведение порядка вещь затратная. И если хочешь получить желаемое, то или развязываешь мошну, или тебя выбрасывают из любых политических раскладов. А быть выброшенной Тереза не хотела.

* * *

На юте черной как смоль каракки стоял Гаспар Гоз. Высокий мужчина кутался в теплую меховую шубу и косился на медленно встающее солнце. Хозяин Легардии терпеть не мог морские путешествия, но среди возможных кандидатов на командование сводной пиратской эскадрой не нашлось столь же уважаемого и сведущего в военном деле человека. Мало того, барон вряд ли позволил чужакам возглавить будущий разгром проклятого города, отнявшего у него сына. Месть — это блюдо, которое нужно готовить самому. И потчевать тоже лично, вливая раскаленный свинец в чужие глотки.

Неделя сборов прошла достаточно быстро. Нашлись корабли, люди, припасы. На брошенный клич отозвались болтавшиеся без работы наемники и капитаны, промышлявшие по округе различного рода незаконными промыслами. Больше времени потратили на согласование планов и обсуждение деталей будущего нападения. В итоге сводная эскадра теперь включала в себя четырнадцать кораблей, на каждый из которых, словно сельди в бочке, набились абордажники. Где под полторы сотни, а где и под две. Всего пехоты навербовали тысячу восемьсот головорезов. И с такой силой Гоз был готов идти маршем хоть до самой столицы Королевства. Что ему теперь Юдала? Плюнуть и растереть. Пушки, баллисты с зажигательными снарядами. И жадные до чужого добра насильники и убийцы — лучшие кадры местной швали, успевшие зарекомендовать себя разбоем по южным дорогам.

По утвержденному плану эскадра вышла из портов, собралась в условленном месте и теперь двинулась на север. Учитывая свежий попутный ветер и обещанную относительно спокойную погоду, до цели оставалось шесть дней пути. После чего встать на якорь рядом с берегом, дождаться вечера и обрушиться ночью на спящий город. Дабы ни одна собака больше не смела рот открывать на благородных южных горячих господ.

* * *

Поеживаясь от свежего ветерка, Додо с верхотуры разглядывал построившуюся внизу роту. Через распахнутый в крыше люк было слышно, как на кухне гремели котлами. Там же трудились четверо не до конца излечившихся ухорезов. Но благодаря ожидавшим свою очередь запасникам все вакансии были закрыты и теперь все три взвода сияли начищенным железом под ярким солнцем. Развод по дневным задачам. Кому из «копий» таможню сопровождать, кому на подхвате дежурить, кому на тренировках пот проливать. Кораблей в порту не так много, горячка прошлых недель схлынула. Появилась возможность бойцов перетасовать так, чтобы и отдохнуть успели, и манекены деревянными мечами подубасить.

— Два дня еще пыхтеть, а потом еженедельная чарка и целый день сам себе предоставлен, — мечтательно протянул Сич, нахлобучивая поглубже мохнатую шапку. Зеленоухий мастер не любил зиму и всегда мерз, даже напялив на себя два или три комплекта одежды. Поэтому предпочитал по возможности отсиживаться внутри казармы, в мастерской, рядом с жарко пылающей печью. Но по утрам взбирался на одну из смотровых башен на крыше и оттуда любовался процессом развода. А если рядом оказывался Додо — так вообще здорово, можно сплетни свежие рассказать, за жизнь языками зацепиться. Тем более, что почти половина срока контракта долой, не успеешь обернуться, как уже снова свободный гоблин. Делай что хочешь, никто из властей слова плохого не скажет.

— Ты когда в следующий раз будешь медную дуру проверять, предупреждай заранее, — буркнул Додо, ковыряясь в ухе. — Я после вчерашних стрельб ничего толком не слышу.

— Так ведь всем затычки давали!

— Которые у меня вывалились почти сразу…