Билдер

— А почему бы и нет? Объявить местные власти врагами короны, подкинуть компромат после того, как своих людей пихнуть на нужные места. И намекнуть королю, что новые чиновники куда как лучше старых, за порядком присмотрят и вся титулованная шваль их всячески поддержит. Если видимость порядка изобразят, вряд ли Лилит станет сгоряча головы рубить. Главное — нас сковырнуть, как самых непримиримых. Тем более, что мы и мэрии изрядно досаждаем, не даем в некоторых проектах развернуться в полную силу.

Выдернув из карты нож, Крафти убрал его в ножны и уточнил:

— Что-то предложить можешь или пока лишь воздух сотрясаешь?

— Боюсь, что наши патрули могут и не обратить внимание на чужаков. Они до сих пор рыбаков в лица не знают. Поэтому я бы доплатил немного Береговому Братству, чтобы они через своих за округой тоже присмотрели. Вдруг где новые стоянки появились. Или кто-то из контрабандистов-соседей ведет себя необычно. Или еще что. Чтобы мы хотя бы готовы были к возможным неприятностям. А не как дворники на улице — про песок вспомнили, когда уже снег на голову свалился.

— Платить Братству?

— Три-четыре сотни в месяц. Думаю, что не разоримся. А людей на нужный лад настроим. И за звонкую монету народ нам любую сплетню, любой слух приволокут первыми, да еще и доказательства нароют. Что и требуется…

— Что еще?

— Давайте завтра, господин барон. Я сразу после завтрака подойду, тогда и засядем. Есть у меня еще мыслишки. Надо будет их вместе с разных сторон покрутить. Может где на воду дую, а может где что полезное найдется. Заодно и Хакурру подтянем, чтобы по коридорам не слонялся без дела…

* * *

Когда Билдер говорил о куче дел, он не кривил душой. Успел заглянуть сначала к Ринори, обсудить с ним оружейные вопросы. Затем на биржу наемников, чтобы уточнить ряд сплетен, добравшихся окольными путями. И напоследок зашел в таверну к Алье, который пригласил на ужин несколько уважаемых людей, представлявших интересы ночной городской тайной власти.

— Господа, — взял слово капитан, отдав должное угощению. — За эти полгода у нас в городе худо-бедно установился порядок. Бывают мелкие неприятности на улицах, но в целом чужаков приструнили, дрянью разной молодым головы не дурманят, выборные в кварталах за возможными безобразиями присматривают. Слышал даже, что торговые и ремесленные гильдии выделили чуть денег для того, чтобы оплачивать вышибал, которые теперь до полуночи улицы патрулируют.

— Есть такое. Не так, чтобы много отсыпали, но ребятам лишний пфенниг-другой перепадает.

— Тогда у меня просьба. До меня дошли смутные слухи, что нехорошее шевеление у соседей пошло. Чуть ли не грозят в гости заглянуть и все здесь вверх-дном перевернуть. Я так понимаю, что без подготовки подобные дела не делаются. Должны сначала соглядатаев заслать, может и людишек заранее пристроить. Чтобы в нужный момент ворота открыли и с полицией сцепились. Поэтому буду признателен, если вы по своим знакомым пошепчетесь и таких вот чужаков на заметку возьмете. Я под это даже готов сто марок золотом пожертвовать. Потому что если нам неожиданно ударят в спину в Юдале, то город мы вряд ли удержим. И тогда достанется всем. И служивым, и обычным горожанам.

Помрачневший Алья порылся в безразмерном кармане и выложил рядом с кошелем Билдера свой, гулко звякнув монетами.

— И я сотню жертвую. Худо-бедно, а с Крафти и его людьми мы как-то бортами расходимся. Дерут они лишь за дело, вымогательством не занимаются, чужие грехи на пойманных не вешают. Так что пусть лучше эта власть пока остается, чем придет новая метла и начнет другие порядки устанавливать. Времени не так много прошло, я еще хорошо помню размер отступных каждую неделю для мэрии. Тогда как раз они задницу аристократам лизали, а те лишь одно требовали — золота, золота и еще раз золота.

Народ за столом зашевелился. С одной стороны было видно, что скидываться в общую кубышку никому особо не хочется. Но и прослыть человеком, который не заботится о соседях, тоже выглядело бы некрасиво. В лицо ничего не прозвучит, но на общем уважении скажется. Кроме того, все представители криминальных кланов попали в ловушку собственной значимости. Они имели полное право принимать важные решения, выступая как голос той или иной организации. И мямлить «мне бы посоветоваться» — это совсем лицо потерять. Поэтому сначала один, потом другой стали осторожно высказываться:

— Мы поговорим с капитанами, они раскроют глаза и уши и обязательно сообщат о любых новых кораблях и обнаруженных стоянках… Мы шепнем парням в ночлежках, чтобы чужаков проверили… Мы глянем, кто в южной части порта без дела шатается и нет ли посторонних. Заодно за самыми бодрыми мальчишек пустим, пусть проверят.