Билдер

За обеденными столами сидели два «копья» и господин капитан собственной персоной. Огромные миски с наваристой похлебкой со шкварками, исходящие паром котлы с кашей, пучки зелени в коробах среди плоских чаш с толсто нарезанными кусками черного хлеба. Ухорезов кормили так, что с непривычки можно было вывалиться и лежать на полу, тяжко отдуваясь. Но бойцы лишь уплетали за обе щеки все, что давали, и нередко просили добавку. Служба такая, в бездонной утробе сгорает все, что не проглотишь.

— Сегодня вечером ребятам положенную чарку, заслужили. Кстати, что там за ворчание было утром у купца?

Сидевший рядом с командиром Додо на секунду задумался, после чего хрюкнул с усмешкой:

— А, мелочи. Один из членов команды для себя кисет с дурью держал и не придумал ничего лучше, чем в карман спрятать. Хвостатые сразу на него сунулись. Команда идиоту без нас наваляла, потому что по правилам за такое можно и на штраф нарваться.

— Но обошлось?

— Хороший капитан. Кисет тут же таможенникам сдали, те его за борт вытрусили. Любителю дряни свои же объяснили, как себя вести надо. Офицеры не стали лютовать, просто попросили больше так не делать. Ну и мальчики наши чуть взбодрились и хотели уже размяться как следует, так что никто там на палубе даже глотку не драл о произволе.

Для зеленомордого любой из служивых был мальчиком. Хоть безразмерный орк или другой тяж в полированных доспехах, хоть шустрый и верткий стрелок или медик. «Жаба» знал все о всех, держал руку на пульсе и о любых проблемах в роте умудрялся разнюхать до того, как они могли создать мало-мальские неприятности. Одним словом — прекрасный образец замкомроты. Или «жабы» в просторечии.

— Ну и ладушки. Я с руководством все нужное обговорил, сейчас пойду обоз из Арсенала принимать. Крупы и вяленое мясо. Нашим бравым воякам оно не по вкусу пришлось, а мы возьмем.

Додо чуть не подавился:

— Там же вроде как тухлятина и зерно жучками сожранное!

— Именно. Поэтому нам все оформили как корм для скота и попутно мы сумели спасти одного из тыловиков от огромных неприятностей. Он получил всю эту дрянь в наследство, взобравшись на должность. И теперь будет нам обязан.

— Он — обязан, а нам что с этим делать? В котел это класть нельзя!

— Не верещи, Додо. Никто и не будет класть, дураков нет парней травить. Но зато все это у нас с удовольствием берут рыбаки, чтобы в нужных местах прикорм был богатый. А в ответ проставляются уловом. Причем часть даже авансом уже дают. Так что вечером у нас жареная свежая рыба и чарка каждому.

Гоблин на секунду замер, потом сморщился и еле слышно прошипел:

— Вот как так?! Я каждую дыру в Юдале знаю, какие схемы крутил! А ты умудряешься золото ковшами черпать на пустом месте! И вся рота — одета, обута, да еще на складе на черный день уже припрятано…

— Ничего. Полгодика со мной покрутишься, тоже так сможешь. Глядишь, свою ватагу соберешь потом и капитаном наемников станешь.

Судя по роже, заниматься членовредительством следующим летом уж точно не входило в планы помощника. Вздохнув, Додо расправил поникшие уши и продолжил обед. Жевать он был готов в любом настроении.

* * *

После того, как последняя заваруха в Королевстве закончилась, народ чуть-чуть перевел дух и неожиданно для самого себя начал отмечать зимние праздники. То есть раньше тоже с ледяных горок катались, в первые дни нового года устраивали ярмарки и веселились. Но именно последние четыре года гулянья неожиданно набрали такую силу, что никто из старожилов и не упомнит. Может, люди стосковались по небольшим радостям после двух кровопролитных мятежей. А может, просто звезды так сложились. Но теперь почти неделю в Юдале шло зимой веселье, баловали горожан горячим грогом, шутовскими представлениями и свежей сдобой. В семьях дарили друг другу приятные мелочи, вешали на стены бумажные гирлянды с изображениями святых и заступников, зажигали ароматные свечи.

Отодвинув в стороны все дела, бывший пират сидел и с интересом разглядывал новинку — перекидной настенный календарь. Причем на широких цветных листах были отмечены дни каждого месяца, а вот в качестве картинок почему-то красовались портреты святых исключительно в зимних одеждах. За диковинку просили две марки, что было не по карману большинству обитателей Юдалы, но господин Алья уж мог себе позволить купить новинку и порадовать внуков. Ручная работа, она всегда дорого стоит, особенно если качественно выполнена.

На третьем листе красовался хранитель моряков мученик Парисий. В давние времена этот персонаж то ли попал под горячую руку пиратам, то ли был повешен властями за разбой на море, но теперь его горячо любил каждый, кто поднимал парус. Поэтому похожий на милого дедушку старик с интересом сравнивал картинку с изображением в зеркале, находя определенное сходство. Может, на праздник в святого нарядиться? Детям точно понравится.

В дверь поскреблись и в приоткрывшуюся щель просунулась огромная рожа официантки:

— Господин, можно вас отвлечь?