Билет на ладью Харона

– В этой штуке совсем стереть нельзя. Кое-где информация все равно остается. Просто уметь надо…

– Так! – тон Чекменева не предвещал ничего хорошего. – Это получается – несанкционированный доступ?

– Простите, Игорь Викторович, никаких документов, запрещающих мне работать с ЭВМ, я не подписывал. О неразглашении да, было, так я ведь никому и ничего не разгласил. Даже вам. А техника… Ну, это просто такая техника.

– Хорошо, об этом – позже. Продолжайте по делу.

– Продолжаю. Короче, я убедился, что господин профессор допустил вполне школярскую ошибку при переходе из левой части уравнения в правую. Ну и пошло. Вот – смотрите… – теперь он протянул блокнот Чекменеву, но тот смотреть не стал. Не генеральское это дело, притом что последний раз он имел дело с математикой еще в старших классах гимназии. С тех пор – обходился без и даже забыл, что такое – пресловутый бином Ньютона.

– Одним словом, можно предположить, что ребята сейчас находятся где-то поблизости от места, где попали под удар «Аллаха». То есть на Ближнем Востоке.

Дело в том, что при пересчете по моей методике поле предстает не изохронобарическим[55], а, грубо говоря, напоминающим воронку, образующуюся над сливом ванны. И без специальной энергетической поддержки любой материальный объект из нашего мира (!) непременно в эту воронку засасывается…

– А как же вы? Пошли и вернулись, никуда не «соскользнув»? – проявил сообразительность Чекменев.

– Так в том и дело. Тут профессор случайно оказался прав. При постоянной работе генератора напряженность остается стабильной, а при прошлой попытке, видимо, произошел скачок напряженности, в результате – пробой и срыв…

Все это время Маштаков торопливо проверял вычисления Максима. Убедился в его правоте и отвернулся к окну, кусая губы.

– Ну и каков же практический вывод? – это интересовало генерала гораздо больше, чем добротность теории.

– Вывод один – слетать и посмотреть. Тем более, что я по-прежнему уверен: «маяк», точнее, два «маяка», разнесенные на энное расстояние, могут сработать как пеленгатор…

Если Виктор Вениаминович не против, мы можем с ним этим заняться вдвоем. Чтобы не допускать впредь обидных ошибок… – Максим, покуражившись немного, все же признал, что по большому счету не ставит под вопрос несомненные заслуги Маштакова и даже определенное его над собой превосходство.

– Против, не против… Кто тут его спрашивать будет. Сегодня же и приступайте. Он пусть приступает, а вы присоединитесь позже, – тут же поправил себя Чекменев. – С Щитниковым еще нужно разобраться. Я за него, честно сказать, не слишком беспокоюсь. Уж если вы отбились, так тем парням – раз плюнуть, – он словно не заметил несколько уничижительного для Максима оттенка фразы. – Но связь-то все равно пропала. Надо искать, и без вас не обойтись. Опять туда идти придется. Как, не слишком устали? В силах себя чувствуете?

– Да во мне ли дело? Сейчас бензедрина проглочу, и на сутки я снова как огурчик. А связи нет уже больше трех часов. Прикажите машины подготовить, что ли…

– Зачем на машинах? Можно и на вертолетах. Быстрее будет. Хотя бы четырехместный «Си-16» через ваш портал пройдет?

– Любой пройдет. Это не проблема, – вмешался Маштаков. Он снова оказывался в центре событий, а за допущенные ошибки никто с него, кажется, взыскивать не собирался.

– Давайте ваш вертолет, а я проход для него подготовлю…

– А вертолет далеко? – поинтересовался Бубнов.

– Да прямо здесь, на базе, в ангаре. Кстати, вон и Кедров бежит, – указал Чекменев на приближающегося коренастого офицера в пехотном кителе, но с черными флотскими погонами.

– Капитан второго ранга Кедров, ближайший помощник полковника Неверова. Возглавит поиск. Подполковник Бубнов пойдет вашим заместителем и научным консультантом, – представил их друг другу генерал.

Офицеры обменялись рукопожатиями и короткими оценивающими взглядами.

– Кстати, Максим Николаевич – специалист по покойникам, – неизвестно зачем добавил Чекменев.

– Врач, что ли? Или снайпер? – не понял Кедров. О случившемся на «той стороне» он пока не знал.

– Да больше, конечно, врач. Детали он по дороге расскажет.

Еще раз переглянулись, поскольку в присутствии высшего руководства заводить отдельный разговор не принято. Бубнову новый соратник скорее понравился. Понравился ли он сам напарнику – пока не понял.

Пусть они и в равных чинах, но Максим носит свой третий день, а коллега, похоже, лет пять. Отсюда естественная разница в поведении и восприятии жизни.

– Техника сейчас будет готова, – доложил Кедров генералу.

– Пусть готовятся, – сказал Максим и движением головы предложил Чекменеву отойти в сторонку. Побывав «по ту сторону добра и зла», он несколько утратил навык строго придерживаться субординации в отношениях с высоким начальством.