Билет на вчерашний трамвай

— Блин, прости, не посмотрел… — Диньке явно неудобно. — Слушай, я могу к тебе через полчаса зайти?

— Что-то случилось или соскучился?

— Соскучился.

— Тогда зайди в магазин, возьми «Трофи» фейхоавовый, пару баночек, и дуй ко мне. Кстати, я не одна.

— Ага, — ответил Диня, и тут же осёкся: — А с кем ты?

— С мужиком, — серьёзно ответила я и посмотрела на Пашку.

Денис пребывал в явном замешательстве:

— Может, я тогда лучше в другой раз зайду?

— Не-а. Именно сейчас. Я очень хочу вас познакомить. Положив трубку, я снова посмотрела на Пашку.

— Не ссать. Щас ко мне зайдёт мой самый лучший друг. Считай, брат. Познакомитесь. Только, чур, сидеть тихо.

Пашка улыбнулся.

— Я похож на ссыкло?

— Не-а. Это у меня издержки воспитания просто. Иногда грублю. Наплюй.

Динька пришёл через полчаса, минута в минуту. Я увидела его в окно и побежала открывать дверь.

«Трофи» мне доставили на дом, в холодильнике у меня обнаружилась бутылка водки, и вечер встречи начал набирать свои обороты.

…Через полтора часа, обсудив все что только можно, Пашка с Диней принялись за меня.

— Паша, — Диня нагнулся вперёд и попытался сфокусировать взгляд на Пашкином веснушчатом лице. — Паша, я ж Белку люблю как родную. У меня ж сердце на части рвётся, когда я на неё смотрю… Такая баба — и одна.

— Я готов на ней жениться, Денис! — в запале выкрикнул Пашка, за что получил от меня подзатыльник. После чего снизил тон и продолжил шёпотом: — Я б хоть завтра на ней женился! Я ж люблю её. Я её уже год люблю…

Я кашлянула, пытаясь намекнуть потенциальному жениху о том, что сижу у него за спиной, но Рыжему, равно как и Денису, это было, похоже, по фигу.

— Ха — ха! — неестественно захохотал Денис. Даром, что в Щукинском учился. — Так она и пойдёт за тебя, как же. Я, например, её десять лет уже знаю. И люблю столько же. Хотя нет. Вру. В школе она была редкостной уродиной и занудой. Ну, года три её люблю — это точно. Думаешь, я б её замуж не позвал, если б знал, что у меня хоть один шанс есть? Ещё раз — ха-ха. Нет у меня шансов. И у тебя их нет. У тебя их даже меньше, чем у меня. Так что и не мечтай.

Я с интересом слушала этот диалог, делая одно открытие за другим.

— Нет, Денис… — Пашка раскраснелся и нервно тянул себя за ворот свитера. — Ты не понимаешь… Я ещё когда мы с ней работали вместе, как все из офиса уходили, руки себе в кровь о стены разбивал. Выл. Плакал даже пару раз. С братом из-за неё ругался насмерть… Леха мне говорил, чтоб я губы не раскатывал, что москвички все твари и что Ксюха уже подцепила себе сынка начальницы… В лицо мне смеялся. А однажды я не выдержал. Сцепились мы с ним крепко… А Ксюха даже ничего не знала. Она прилетала на работу счастливая и со мной уже даже курить не выходила. Да я и не хотел. Знал, что она там, на лестнице, с Женькой целуется… И снова выл ночами. А ты, брат, не понимаешь…

Я сидела тихо как мышь. Даже шевельнуться боялась. Пашка выплёскивал сейчас Диньке все, что носил в себе больше года. А я почему-то чувствовала себя сволочью.

Я же знала, вернее, догадывалась… Я по Пашкиным глазам все читала-видела. И мне это нравилось. Нравилось осознавать, что вот он — он меня любит. Просто любит… Нет, я не играла с ним. Но… Поговорить с Пашкой мне не приходило в голову. И вот сейчас он рассказывает все это не Денису, а мне. Сидя ко мне спиной. Не глядя на меня. Но слова его, каждое слово, — сказаны для меня.

— Нет, брат, ты тоже многого не знаешь… — услышала я голос Дениса и перевела взгляд на него. — Думаешь, я не страдал, не переживал? Может, я на стену не лез, может, не выл ночами, но откуда тебе знать, что у меня внутри? Я каждый раз, когда её вижу, говорю ей: «Господи, когда ж ты себе мужика-то найдёшь хорошего?» Заметь, искренне говорю. И в ту же секунду мысль в голове, как удар током: «А я? А как же я? Я не хочу, чтоб ты досталась кому-то другому! Ты на меня внимательнее посмотри, дура!» А она мне всегда отвечает: «А ты меня сам замуж взять не хочешь?» — и смеётся, зараза такая. И я, вместо того чтоб заорать: «Да! Да!! ДА!!!» — тут же отвечаю: «Да на фиг ты мне сдалась? Мы ж с тобой похожи, как близнецы. Один и тот же характер. Как мне с тобой жить, с такой стервой? Нет уж, сама себе жениха ищи!». А потом ухожу домой, и ты даже не представляешь, что у меня в голове происходит. И внутри. Где-то вот тут.

Динька прижал к груди сжатый кулак, а я громко кашлянула.

— Извините, что помешала вам деньги прятать, как говорится. Послушайте, я себя чувствую настолько некомфортно, что или прям щас разревусь, или выгоню вас обоих по домам. Устроили тут «Мы делили апельсин, много нас, а он — один». Не умеете пить — пейте молоко!

С этими словами я схватила со стола почти опустошённую бутылку водки, выплеснула остатки в раковину и встала между двумя неудавшимися моими судьбами.

— Ксюх, можно мне у тебя остаться, а? — спросил Динька и виновато посмотрел мне в лицо.

— Нет, — отрезала я. — И Пашки это тоже касается. Сейчас выйдем на лестницу, покурим и разойдёмся по домам. Всё. Это не обсуждается. Мне надо побыть одной и о многом подумать, ясно?

— Ясно…