Биография Бога. Все, что человечество успело узнать

Одним из редакторов был Поль Анри Тири Гольбах (1723—1789). Салон у него дома имел репутацию рассадника атеизма, хотя из регулярных посетителей лишь трое отрицали бытие Божьего. В 1770 году он выпустил в свет сочинение под названием «Система природы». Созданное при помощи Дидро, оно сводило в цельную систему дискуссии участников салона. Гольбах занимал антитеистическую позицию и очень хотел заменить религию наукой. Он не верил ни в Первопричину, ни в высшую Истину, ни в Великий Замысел: природа произвела сама себя и исполняет все функции, ранее приписывавшиеся Богу.

...

Природа вовсе не есть какое-то изделие; она всегда существовала сама по себе; в ее лоне зарождается все; она – колоссальная мастерская, снабженная всякими материалами; она сама изготовляет инструменты, которыми пользуется в своих действиях; все ее изделия являются продуктами ее энергии и сил, или причин, которые она заключает в себе, производит и приводит в действие. Вечные, несотворенные, неразрушимые, всегда движущиеся элементы, различным образом сочетаясь между собой, порождают все наблюдаемые нами существа и явления. [773]

Просвещенные люди научились исследовать мир рационально и самостоятельно, освободившись от идеи Бога. Лишь одна наука способна оправдать нравственность, религию, политику и даже искусство. [774] С точки зрения Гольбаха, религия родилась из слабости, страхов и предрассудков; люди создали богов, дабы заполнить пробелы в своем знании. Соответственно, религиозная вера есть акт интеллектуальной трусости и отчаяния. Поначалу люди обожествляли силы природы, создавая божества по своему образу и подобию, а затем соединили всех этих божков в одно большое божество, проекцию своих страхов и желаний. Их Бог был «лишь гигантским, чрезмерно увеличенным человеком, имеющим фантастический характер ввиду совмещения в нем противоположных качеств». [775] Он есть невообразимая химера, простое отрицание человеческих возможностей. [776] Например, его бесконечность означает лишь отсутствие пространственных границ. Однако такое существо невозможно. И как примирить благость всемогущего Бога с человеческим страданием? В Век Разума подобная непоследовательная теология не может не разрушиться. Декарт, Ньютон, Мальбранш и Кларк, пытавшиеся спасти Бога, были по сути атеистами. Например, Кларк исходил из того, что материя не могла произвести сама себя. Последние исследования, однако, показали, что он ошибался. Даже великий Ньютон поддался предрассудкам. Его Владыка есть лишь обожествленный деспот, созданный по образу власть имущих. [777] Если бы только эти мыслители осознали, что нет нужды обращать свои взоры за пределы Природы, у них все встало бы на свои места.

«Систему природы» прозвали Библией «научного натурализма», или «сциентизма», продолжавшего нападки на веру. Согласно данному воззрению, существует только природа и материя, которые не порождены никакой внешней Причиной, а возникли сами по себе. Нет ни Бога, ни души, ни жизни после смерти. Люди могут жить осмысленной и творческой жизнью, но мир не имеет сам по себе ни замысла, ни цели. Он просто есть. Лишь наука способна дать надежное понимание всякой реальности, включая человеческий ум и поведение. А поскольку никаких доказательств бытия Божьего быть не может, все разумные и образованные люди должны совершенно отринуть религию.

Взяв в качестве опоры научные достижения, церкви оказались уязвимыми для подобных нападок. Что теперь было делать? Ассамблея французских клириков поручила видному теологу Николя-Сильвестру Бержье дать опровержение. Он написал двухтомный трактат под названием «Разбор материализма» (1771), где попался в прежнюю ловушку: стал утверждать, что ученые доказали инертность материи, а потому «мы не можем не верить, что во вселенной существует субстанция иной природы, некое активное существо, которому должно быть обязано всякое движение как Первопричине, Перводвигателю». [778] Бержье не нашел ничего лучшего, чем опереться на ньютоновскую религию. Казалось, он и понятия не имеет о старой и традиционной точке зрения, что природа ничего не говорит о Боге. Апофатика была ему столь чужда, что он спокойно говорил о Боге как об одном из существ. У него получилось, что Бог – это субстанция, локализованная в самой вселенной!

...

Церковные апологеты XVIII века забыли о представлениях, согласно которым природа ничего не говорит о Боге, и проиграли.