Биография Бога. Все, что человечество успело узнать

А.Диксон, один из отцов–основателей протестантского фундаментализма, объяснял в 1920 году: «Я христианин, поскольку я человек думающий, поскольку я ученый и рационалист». Его вера опиралась на «точные наблюдения и правильное мышление». Доктрины – это не богословские размышления, а факты. [923] Евангельские христиане никак не могли расстаться с идеалом абсолютной уверенности, покоящейся на научном наблюдении. Однако положительное доказательство своих верований находили и фундаменталисты: в опыте «рождения свыше», исцелениях через веру и горячем эмоциональном убеждении. За почти вызывающим рационализмом Диксона стоит, возможно, скрытый страх. После Первой мировой войны консервативное протестантство в США стали посещать страхи. Многие христиане верили, что жестокая битва на Сомме и битва за Пашендаль суть сражения, которые, согласно Священному Писанию, предваряют последние дни. Многие ощущали себя на переднем крае апокалиптической войны с сатаной. Пропагандистские истории о немецких зверствах казались ясным доказательством, что идет борьба с нацией, породившей высшую критику. [924] Однако столь же они не доверяли и демократии: разве не подобные идеи довели до «охлократии» и «красной республики» в России после атеистической большевистской революции 1917 года? [925] Эти американские христиане уже не видели во Христе любящего Спасителя. Как возвестил известный консервативный пастор Исаак Халдеманн, Христос в Апокалипсисе «приходит как Тот, Кто не ищет больше ни дружбы, ни любви… Он нисходит, дабы пролить кровь человеческую». [926]

Каждое известное мне фундаменталистское движение в иудаизме, христианстве и исламе коренится в глубоком страхе. [927] Настроения, которые сеяли Диксон и его протестантские коллеги, отражали нездоровую обстановку послевоенного периода. Они пытались защитить традицию, но делали это крайне неудачным образом. Впрочем, одно к одному: конфликт так и остался бы в их беспокойном уме, если бы более свободомыслящие протестанты не начали на них нападать. Либералов шокировали апокалиптические фантазии консерваторов. И ладно бы они ограничились критикой с библейских и доктринальных позиций, – так нет, стали бить ниже пояса. Такие вещи недопустимы, хотя понять людей можно: недавно закончилась война, страна пережила травму, нервы были на взводе. Было желание как-то выпустить накопившийся гнев и возмущение.

Важно понять: фундаментализм – иудейский, христианский, мусульманский – почти всегда начинается как попытка защититься, как ответ на поведение единоверцев или соотечественников, которое воспринимается как враждебное. В 1917 году, в особенно мрачный период войны, либеральные теологи с богословского факультета Чикагского университета не нашли ничего лучшего, как открыть кампанию в прессе против Библейского института Мооди, расположенного в другой части города. [928] Они заявили, что сторонники буквального толкования Библии проплачены немцами, да еще сравнили их с большевиками-атеистами! Журнал Christian Register назвал их богословие «самой поразительной умственной аберрацией в религиозной мысли». [929] Консерваторы ответили «око за око»: это из-за либералов Америка отстает в гонке вооружений, [930] и именно они сотрудничают с немцами, а между тем высшая критика, столь дорогая либеральному сердцу, вызвала крушение ценностей в Германии. [931] Десятилетиями высшая критика была окружена ореолом зла. И, к сожалению, такие огульные, далекие от беспристрастности, обвинения характерны для фундаменталистских движений.

В 1919 году Диксон, Ройбен Торри и Уильям Райли официально учредили Всемирную ассоциацию христианских фундаменталистов для борьбы за выживание христианства и мира. В том же году на съезде Северной баптистской конвенции Куртис Ли Льюис определил «фундаменталистов» как христиан, которые пытаются отвоевать территории, захваченные антихристом, и «ведут генеральное сражение за основы ( fundamentals ) веры». [932] Движение ширилось. Три года спустя фундаменталисты уже заправляли в большинстве протестантских деноминаций. Но затем они увлеклись новой кампанией, которая несколько десятилетий навлекала на них дурную славу.