Биография Воланда

Ответ: Это протеже мои и Москвина. В 1929 или 1930 году Барченко уехал из Москвы в длительную командировку по районам, мы были вынуждены прекратить наши мистические исследования, что нас очень тяготило. Тогда Москвин рекомендовал одного гипнотизера, открывшего метод повышенного мышления, два года назад который предсказал болезнь Пилсудского. Плюс ряд других примеров: мы решили использовать метод Смышляева и выписали его из Баку[106]. Поселили мы Смышляева в одном из домов ОГПУ по Фуркасовскому переулку, где мне удалось достать для него и его помощника Еманова квартиру в шесть комнат. На ее оборудование плюс черную комнату занять им 25 тысяч рублей. К тому времени, однако, когда было закончено оборудование комнаты и мы приступили к проверке первых опытов, в Москву вернулся Барченко и, опасаясь, что Смышляев подорвет его влияние на нас, расстроил нам все предприятие. Будучи приглашен нами на сеанс предсказания, Барченко, ссылаясь на заявление Смышляева, что медиум находится в глубоком гипнотическом сне, так называемом гиперсоматическом состоянии, нечувствителен к внешним раздражителям, предложил нам произвести соответствующий опыт: Барченко заявил, что воткнет в тело усыпленного медиума на два сантиметра английскую булавку, и приблизился к медиуму якобы с намерением осуществить свое намерение. Несмотря на то что никакой булавки в руках у Барченко не было, медиум сейчас же проснулся и поднялся с ложа. И Смышляев был разоблачен как шарлатан. Рассердившись, я ушел с сеанса и прекратил с тех пор всякие отношения со Смышляемым. Москвин, однако, продолжал верить и поддерживал Смышляева[107].

Иван Москвин был одним из всемогущих администраторов большевистского аппарата, он возглавлял Организационно-распределительный отдел ЦК, то есть фактически ведал назначениями на должности.

В хранящейся у меня копии письма-факса от 03.04.1991 года, адресованного внуку одного из членов тайной организации «Единое Трудовое Братство», диссидент и правозащитник Лев Разгон, зять Глеба Бокия, дает такие разъяснения о некоторых фигурах этого события: «А о способностях А. В. Барченко как экстрасенса я слышал от самого Москвина»[108].

В этой истории мы еще поговорим о странном эрудите, чародее, ученом и медиуме, который был связан с судьбой Воланда. Но в поисках его следов в контексте романа нам здесь важно имя высокопоставленного сотрудника аппарата ЦК Ивана Москвина. Оно указывает нам на фигуру главного героя булгаковского романа, ведь прототип Воланда направлялся именно к нему, когда случайно прошел вдоль лавочек у берега Патриаршего пруда и услышал роковой для Берлиоза диалог.

Глава 9. Дьявол как таковой

1

Если с доказательством существования Иисуса Христа все более-менее понятно и он действительно исторический персонаж, то происхождение дьявола, или его аватары Воланда, на первый взгляд более туманно и имеет отношение не к истории, а к филологии, мифологии и психопатологии обыденной жизни. Об этом я размышлял в столице Крита Ираклионе.

Здесь, в Археологическом музее, в XX зале помещены скульптуры античного периода и среди статуй римских патрициев, императоров и греческих божеств выделяется несколько почти что одинаковых скульптур Пана. В мифологии греков он отнюдь не был воплощением зла, а считался богом пастухов, плодородия и дикой природы. Ему же приписывали и изобретение свирели.

Сын бога Гермеса Пан жил в центральной части Пелопоннеса, в благословенной и вечно счастливой стране Аркадии, где его окружали веселые нимфы. Однако именно этому озорному и игривому персонажу суждено было стать зримым образом дьявола, или Сатаны. Вот почему он кажется воплощением того самого черта, расхожий образ которого так часто тиражируется, в том числе и на стенах православных храмов, в иконах и народном лубке. В христианской графике бородатый, козлоногий человекообразный персонаж мог играть на дудочке и, видимо, таким образом приманивать грешные души. Его явление должно было сигнализировать христианину, что он уже точно находится в опасности. Сегодня такого рода существо вызвало бы подозрение, что оно является генно-модифицированным организмом.

В Средневековье дьявол завершает облик монстра: к рогам и звериным чертам, полученным от Пана, добавляются мифологические детали от падшего ангела с его важной приметой — хромоногостью от падения. И эта примета присутствует и в романе, когда сообщается: