Биологическое обоснование пессимизма

Важнее всего, однако, то, что, к сожалению, громадное большинство лишено почти всецело и интеллектуальных и эстетических наслаждений. До весьма недавнего времени даже простая грамотность была доступна весьма немногим, а уважение к страданиям человечества не позволяет говорить об эстетических наслаждениях73 фабричных рабочих, мастеровых, рабочих на копях и т. п. Наивные оптимисты думают, что жители гор и вообще красивых местностей наслаждаются красотами окружающей их природы. К сожалению, и это совершенно неверно, потому что „красивых“ местностей очень мало, и рабочие, то-есть громадное большинство до того поглощено „существенными интересами“, что для них все окружающие их „красоты“ совершенно не существуют, как это хорошо знают все путешествовавшие в Швейцарии и Италии; все до того измучены работой, так нуждаются в средствах к жизни, что им не до эстетических наслаждений. Не говорю уже о том, что сколько нибудь разнообразные эстетические наслаждения возможны при некотором развитии высшей духовной жизни, следовательно недоступны для очень, очень многих.

Хотя в мою задачу не входит делать какие либо практические выводы из настоящей работы, однако позволю себе сказать несколько слов о том практическом выводе, который сам собою вытекает из вышеизложенного, а именно: мы должны заключить, что самое верное, самое общее, самое удобоприменимое средство хотя сколько нибудь уменьшить страдания и увеличить наслаждения — это знание. Только знание дает всем в продолжение всего сознательного существования больше наслаждений, чем страданий; знание доступно для всех, всякому оно даст наслаждения, и потому обязанность всех, сочувствующих ближним, по мере сил или увеличивать наши знания, или распространять их. Великое значение знания состоит в его общедоступности, — учить можно всех детей, даже идиотов, и следовательно все могут обогатиться наслаждениями, даваемыми знанием. В этом отношении знания превышают все другие формы высшей духовной деятельности; напр. проповедь самых великих „пророков“ для многих из их современников не имела никакого значения; также не все способны к эстетическому развитию, но все могут воспринимать знания. Конечно, знания большинству не могут дать интенсивных и продолжительных наслаждений, но за то они хоть сколько нибудь каждому скрасят жизнь, между тем мы решительно не обладаем другими благами, доступными для всех. Знания кроме того помогают людям в борьбе с природой, следовательно и с нищетой и болезнями; только знание может сделать работу более продуктивной. Наконец, знания увеличивают наши наслаждения своим воздействием на нравственную деятельность: конечно, знания не сделают из негодяя добродетельного человека, во они научат ближних негодяя, как избегать его обманов, насилий и т. п; в самом деле: лучшее средство сделать безвредным всякого негодяя — это дать оружие его ближним для борьбы с ним, и такое орудие есть знание. Вот почему я люблю знание, преклоняюсь перед ним; только знание, по моему глубокому убеждению, может хоть сколько нибудь уменьшить страдания человечества. Знание не причиняет страданий людям; только обучение незнающими своего дела учителями причиняет страдание школьникам. Вероятно китайские ученые очень страдают от своей профессии, по ведь китайская „наука“ имеет очень мало общего с знанием в истинном его смысле. Нельзя упускать из виду, что знание увеличивает счастие людей самым удобным, самым дешевым способом; знание не требует жертв, не может даже посредственно причинять кому либо страдания или огорчения; оно — единственный источник только радостей, счастия.