Читаем Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии полностью

Шкала «Наследственность-Среда» присутствует в системе Хьелла и Зиглера. Ее выявленность, очевидность, объясняется тем, что социальный заказ, формирующий позицию школы, здесь возникает как некое раздвоение единого, раскол общности на враждующие группы, поскольку речь идет о сохранении стабильности в обществе или революционных переменах. Этот заказ также очень динамичен. На протяжении ХХ в., когда складывались рассматриваемые теории личности, и в западных странах, и в России можно отметить смену тенденций от направленности к революционным переменам на тенденцию к стабилизации, что находило свое выражение в позиции школ по отношению к вопросу о влиянии среды и наследственности на структуру личности. Основы отечественной биосоциальной теории, как и основных классических зарубежных школ, создавались в первой трети ХХ в., в период революций. В процессе дальнейшего развития советского общества в послевоенный уже период, когда идеи мировой революции утратили актуальность и социальный заказ сместился в сторону стабилизации общества, возникает тенденция к биологизации человека, выражением которой стала известная павловская сессия Академии наук.

Дихотомия «среда-наследственность» на всем протяжении развития психологической науки включена в поле самосознания науки и является постоянным предметом дискуссий.

По-иному обстоит дело с двумя прочими дихотомиями. Противопоставление «коллективизм-индивидуализм» характеризует глубинные ценностные ориентации той или иной культуры. Оно не так часто обращает на себя внимание и служит предметом дискуссий людей в целом и ученых психологов, так как определенная аксиоматическая позиция по данному вопросу обычно разделяется всеми, принадлежащими к какой-либо общности, и редко подвергается сомнению. Соответствующие представления можно отнести к сфере «подсознательного» психологических школ. В данном случае имеет место проявление особенностей того, что в социальной психологии называют имплицитной моделью личности. К этой же сфере относится и дихотомия «Свобода-Необходимость».

Таким образом, наш анализ позволяет предложить в качестве основания для оценки и описания теорий личности систему следующих дихотомических шкал-категорий, характеризующих аксиоматические представления авторов о природе личности:

Система основных парных категорий, раскрывающих аксиоматические представления авторов теорий о природе человека

– Среда и Наследственность (при выделении главного фактора, определяющего формирование человека);

– Внешнее и Внутреннее (при выделении психики как субъективной реальности);

– Индивидуализм и Коллективизм (при выделении базовых человеческих ценностей);

– Сознание (осознанное) и Бессознательное (при характеристике основных механизмов функционирования человеческой психики);

– Свобода и Необходимость (при характеристике детерминированности человеческого поведения).

Попробуем приписать в нашей системе шкал оценки теоретическим направлениям в исследованиях личности, описанным в монографии Хьелла и Зиглера и в статье В. Ф. Петренко, отечественной школе в ее обобщенном варианте (т. е. в определенной степени

пренебрегая изменениями, которые имели место на протяжении советского периода в ее развитии), а также направлениям, сложившимся в конце ХХ в., о которых говорилось выше (см. таблицу 2).

Необходимо отметить различия между оценками, даваемыми теориям в монографии Л. Хьелла и Д. Зиглера, и нашими оценками в отношении шкал, названия которых кажутся сходными. Дело в том, что при внешне сходных названиях шкал содержание понятий существенно различается.

Так, в отношении шкалы «Среда-Наследственность» названные авторы приписывают Эриксону, которого следует относить к гуманистической психологии, склонность к рассмотрению средовых воздействий как фактора, определяющего формирование личности. Дело в том, что, с точки зрения Л. Хьелла и Д. Зиглера, которые являются представителями западной психологии, природная заданность структуры личности вообще не может быть подвергнута сомнению. Их шкала оценивает лишь большее или меньшее, в основном искажающее влияние среды на реализацию природной видовой программы. В сопоставлении с воззрениями западных психологов в позиции отечественной школы выявляется качественно иной уровень влияния среды – как задающей свою программу. В процессе взаимодействия со средой формируется подлинная индивидуальность человека, как это представлено, например, в концепции Б. Г. Ананьева. По той же причине мы приписываем «конституционализм» диспозициональному направлению, которое Хьелл и Зиглер оценивают как лишенное выраженной ориентации по данному признаку. Хотя форма проявления черт личности в свете диспозициональных теорий может изменяться, сами черты носят от природы заданный характер.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология