Биоугроза

Ни единого звука, ни на улице, ни в кафе. Спустя некоторое время я услышал пару перекрикивающихся голосов. Похоже, дети или подростки. Мы замерли, пытаясь подманить ублюдков поближе. Вскоре они появились, переговариваясь о чем-то между собой. Шепотом я приказал остальным приготовиться, а сам встал за одну из кабинок, поскольку оттуда было лучше видно. Точно, где-то с полдюжины детей и один старик с ружьем. Они не потрудились отправить вперед разведчика, и приближались к кафе группой.

- Приготовьтесь, - прошептал я.

Микки взяла свой "Браунинг", Техасец - свой "Дезерт Игл". Я - свою винтовку "Сэведж", а Карл - свой "АК".

Я смотрел, как эти голодранцы собираются возле закусочной. Компания была та еще. Все длинноволосые и такие грязные, что невозможно было понять мальчики это или девочки. В руках у них были железные трубы, рукоятки топоров и бейсбольные биты. Судя по темным пятнам на оружии, они знали, как им пользоваться. Предводителем у них был какой-то старик, и он нес ружье дулом вверх. Когда они полезли в закусочную сквозь разбитые витрины, мы открыли огонь. Троих мы пришили, прежде чем остальные успели понять, что происходит. Старик начал стрелять и случайным выстрелом убил одного из своей шайки, но никто больше не пострадал. Мы продолжили стрельбу и довольно скоро уложили их всех. Даже старика. Микки всадила пару пуль ему в правую коленную чашечку, и он был готов.

Карл первый подскочил к нему и ногой отбросил его ружье в сторону.

Потом подошел я, а Микки - за мной следом. Двое подростков были еще живы, они лежали на улице и исторгали кровь. Пахло от них так плохо, что даже Джени не спешила им на помощь. Они походили на дикарей из каменного века, грязные, покрытые синяками и оспинами, со сгнившими зубами. В воздухе пахло порохом, смертью и опорожненным кишечником... Хотя инфицированными они, скорее всего, не были.

Карл бил ногами старика.

Я приказал ему прекратить. Микки неплохо поработала над его коленом. Оно было превращено в кашу, одна кость торчала из штанины, как кончик разбитой бутылки из-под "Пепси".

- Грязь! Мусор! Гребаные отбросы! - кричал он нам. - Вы все просто грязь, мусор и жалкие животные! Вот вы кто!

- Заткнись, - сказал я ему.

Он смотрел на меня полными ненависти глазами.

- Думаешь, ты какой-то особенный? Думаешь, ты не дерьмо? - Он презрительно сплюнул. - Ты... ты и эти животные... вы не знаете, что вас ждет. Не, вы понятия не имеете. Но я знаю. Да, знаю.

Техасец Слим присел рядом с ним.

- Так почему же вам не просветить нас, милостивый государь?

- Какого черта он несет? - прорычал старик.

- Он хочет знать, что нас ждет, - пояснил я.

Старик рассмеялся с горечью в голосе.

- Кретины... вы же не знаете, да? Ха! Этот город не сегодня-завтра превратится в кладбище. Оно идет за всеми нами! Идет с востока, да! И здесь есть те, которые хотят, чтобы оно пришло! Видели тех больных? Они уже несколько недель стекаются сюда! Несколько недель! Некоторые умерли, но остальные находятся здесь, потому что хотят увидеть его! Посмотреть ему в лицо, когда оно придет домой, чтобы все здесь поджарить!

- Посмотреть в лицо чему? - спросила его Микки.

Старик ухмыльнулся ей, показав коричневые, гнилые зубы.

- Дьяволу, - ответил он. - Дьяволу.

Все вздрогнули, хотя никто не был удивлен. Я уже разговаривал с ними на эту тему, хотя в этом не было необходимости. Ибо в глубине души все знали то же, что и я.

Микки подошла и вытерла грязь у меня со щеки. Вы бы видели, как она сделала это. Она облизнула кончик пальца, и очень медленно провела им по моей коже.

Микки хотела меня, и думаю, я тоже ее хотел. Я в том смысле, разве кто-нибудь из мужчин мог не хотеть Микки? Она была красоткой с обложки. В ней было соблазнительно все - грудь, зад, ноги. Можно представить, сколько парней дрочило над ее снимками в журналах. Да, она была жаркой штучкой. Такой горячей, что ее фотография в кармане штанов прожгла бы дыру и устроила пожар в промежности.

Но, по правде говоря, она меня пугала.

Сильно пугала.

В то время, как Джени отворачивалась, когда я вызывал Тень, и та забирала свою жертву, Микки нравилось смотреть. Ей действительно нравилось смотреть. Смерть и насилие заводили ее. Может, так было всегда, а может, это конец цивилизации что-то разблокировал в ней. Я не знаю, знаю лишь, что у нее были некоторые проблемы психосексуального характера, которые по-настоящему меня пугали. Она любила смотреть, как Тень поглощает плоть и кровь своих жертв. Ей нравилось стрелять в людей. Нравилось смотреть на мертвых и раненных. А сейчас? Когда она смотрела на трупы этих подростков? Она получала кайф. Если б нас не было рядом, она, наверное, мастурбировала бы. Набухшие от возбуждения соски выпирали сквозь ее футболку, и я был более чем уверен, что, между ног у нее сейчас все мокро.

Она перевела взгляд с тел на меня, в ее глазах читался неприкрытый голод. Казалось, она хотела кого-нибудь укусить, либо чтобы кто-то укусил ее.

Конечно же, Джени видела все это.