Биржевые маги. Интервью с топ-трейдерами

книгой о выдающихся трейдерах. К письму я приложил экземпляр своей предыдущей книги о

фьючерсных рынках, которую снабдил дарственной надписью с цитатой из Вольтера, показавшейся

мне особенно уместной: «Практичность не часто встретишь на практике».

Несколько дней спустя Роджерс позвонил мне, поблагодарил за книгу и дал согласие на интервью.

«Но я, наверное, не тот, кто вам нужен, — предостерег он. — Я зачастую держу позиции годами.

Более того, я, вероятно, один из худших трейдеров в мире: никогда не вхожу в рынок вовремя».

Этим он намекал на те различия между инвесторами и трейдерами, на которые я указал в письме, чтобы подчеркнуть свой интерес именно к выдающимся трейдерам.

В моем понимании «трейдера» прежде всего интересует направление рынка акций, а «инвестор»

сосредоточен на отборе акций с наибольшими шансами выйти в лидеры рынка. Иными словами, инвестор — это всегда покупатель, а трейдер может как покупать, так и продавать. Я объяснил

Роджерсу, как я использую эти термины, и подчеркнул, что он относится именно к той категории

людей, которых мне хотелось бы проинтервьюировать.

Весенним утром, более похожим на осеннее, я приехал к Роджерсу домой, в его аристократичный, разностильно меблированный коттедж. Атмосферой он напоминал, скорее, уютный английский

особняк, чем Нью-йоркский дом. Если бы моим единственным впечатлением о Нью-Йорке была эта

заполненная антиквариатом гостиная с прекрасным видом на Гудзон, в которой мы беседовали с

Роджерсом, я бы остался при мнении, что Нью-Йорк — это необычайно спокойный уголок.

Поздоровавшись, Роджерс тут же заявил: «По-моему, я все-таки не гожусь для вашей книги». Он

вновь хотел сказать, что не считает себя трейдером. На этой ноте и началось наше интервью.

Как я уже упомянул в телефонном разговоре, я не считаю себя трейдером. Помню, как в 1982 году я

покупал немецкие акции и у нас с брокером, который не знал меня, состоялся следующий диалог:

«Купите мне акции X, Y и Z». — «Что сделать после этого?» — «Купите акции и пришлите мне

подтверждение». — «Присылать ли вам анализ рынка?» — «Пожалуйста, не делайте этого». —

«Присылать наши прогнозы?» — «Нет, не надо». — «Может быть, звонить и информировать вас о

ценах?» — «Нет, не надо. Если я буду знать цены, то у меня возникнет большой соблазн продать

акции, как только цены удвоятся или утроятся. Я намерен держать немецкие акции как минимум три

года, поскольку, как мне кажется, у вас вот-вот будет такой гигантский бычий рынок, какого не было

десятки лет». Брокер, естественно, был ошеломлен, он принял меня за сумасшедшего.

Разве это торговля? Нужно было только определить, что вскоре на рынке произойдут крупные

перемены, и занять позицию. Кстати, я тогда не ошибся: купил немецкие акции в конце 1982 года и

продал их в конце 1985 и в начале 1986 годов.

Чем был вызван такой оптимизм в отношении Германии?

Тем, что бычий рынок начался у нас в августе 1982 года. Но важнее было то, что в Германии

никакого бычьего рынка не было уже 21 год, считая от предыдущего абсолютного максимума 1961

года. В 1962 году немецкий рынок обвалился и с тех пор двигался в основном горизонтально. Между

тем, немецкая экономика переживала подъем. А значит, там имелись опорные ценности.

Если я что-либо покупаю или продаю, то всегда прежде стараюсь удостовериться в том, что не

потеряю деньги. Когда речь идет о действительно реальной ценности, то, скорее всего, много я не

потеряю, даже если ошибусь.

Но по этой методе вы могли бы купить те же акции десятью годами ранее.

Совершенно верно. По той же причине можно было бы купить немецкие акции еще в 1971 году и

десять лет просто ждать, между тем как в США был крупный бычий рынок. Теперь же имелся

катализатор. Его присутствие необходимо для развертывания крупных событий. В то время роль

такого катализатора в Германии сыграли надвигавшиеся выборы. Я считал, что социалисты будут

смещены, а у оппозиционных им христианских демократов, как мне было известно, имелась

программа, нацеленная на поощрение инвестиций.

Мой главный расчет был таков: если на выборах победят консервативные христианские демократы, так долго пребывавшие не у власти, то они примутся за крупные преобразования. Мне также было

известно, что в ожидании победы консерваторов в 1982 году многие немецкие компании

воздерживались от инвестиций в расширение производства и капитальное оборудование. Поэтому в

случае победы консерваторов эти подспудные капиталы произвели бы настоящий инвестиционный

взрыв.

Никаких случайностей в исходе выборов быть не могло?

По-моему, нет.

Я имею в виду голосование.

Неопределенность, видимо, была. Поэтому, когда консерваторы действительно победили, в тот же

день рынок буквально взорвался.

А если бы они проиграли?

Что ж, и тогда я вряд ли потерял бы какую-то значительную сумму — я уже объяснял причину. У

меня было весьма сильное предчувствие, что грядут крупные перемены и что бычий рынок

продержится два, три или четыре года.

Похоже, вы начинаете сделку, только когда в ней серьезно уверены.