Битники. Великий отказ, или Путешествие в поисках Америки

В истории человечества мы сталкиваемся со злом и уродством не иначе как в силу подавления свободной сексуальности: «Сексуальная энергия является биологической созидательной энергией психологического аппарата, формирующего эмоциональную и мыслительную структуру человека. Сексуальность (физиологически – это функция блуждающего нерва) является просто созидательной жизненной энергией. Ее подавление означает с точки зрения не только врача, но и общества нарушение жизненных функций, имеющих принципиально важное значение. Важнейшими в общественном смысле формами проявления этого нарушения являются бесцельные (иррациональные) действия людей, их сумасбродства, мистицизм, готовность воевать и т. д. Поэтому сексуальная политика должна задаваться вопросом: на каком основании создаются препятствия развитию любовной жизни человека?»[78]

Понятно, на каком: на основании подавления и воли к власти, на основании воспитания покорности, слабости, стадности. Если сексуальность первична по отношению к культуре и обществу, то тот, кто завладеет сексуальностью, завладеет и всем остальным. А значит, как и против подавления вообще, против сексуального подавления, и прежде всего против него, необходимо поднять революционные силы. В этом смысле социальная революция есть сексуальная революция, они немыслимы друг без друга, как Ленин без Коллонтай. В новом революционизированном обществе моральное подавление сексуальности будет отменено, на его место придет разумная сексуальная экономия, то есть подлинная забота о правильном функционировании, так скажем, эротического аппарата. От буржуазного отрицания сексуальности нужно перейти к революционному ее признанию и принятию. Нужно добиться того, чтобы социальное и сексуальное не противоречили друг другу, но работали друг другу на благо, коль скоро одно есть фундамент другого.

При этом властное буржуазное общество пытается всячески натурализовать подавление сексуальности, настаивая на том, что без подавления вообще нет и не может быть никакой культуры. Прискорбно признавать, но даже мудрый Фрейд был в этом смысле агентом проклятой буржуазной морали, ведь он учил, что культура вся зиждется на сублимации, то есть на подавлении сексуального и последующем переводе эротической энергии в высшие формы культурного творчества (смотри «Недовольство культурой»). Без подавления Эроса человек так и остался бы животным, у которого, кстати, сексуальность полностью освобождена, потому и культурно бесплодна. Вопреки Фрейду, надо признать, что подавление сексуальности не связано с социогенезом непосредственно, что на сублимации держится не всякое общество вообще, но только определенное, патриархальное и буржуазное общество. Антропологи знают, что существовали и другие типы общества, основанные, к примеру, на материнском праве, в которых сексуальности была дана полная воля (отметим, что об этом знали антропологи времен Райха; ныне гипотеза о Mutterrecht вызывает не столь однозначные оценки). Учитывая это, необходимо создать иной тип общества, который порвет с постулатами патриархальной капиталистической буржуазии и освободит либидо для новых свершений в области культурного творчества.

Конечно, многое изменится. К примеру, семья – эта патриархальная гадость, вызывающая у Райха праведную тошноту: «Принудительная мораль супружеских обязанностей и семейного авторитета является моралью трусов, боящихся жизни, и импотентов, не способных пережить благодаря естественной силе любви то, что они хотят обрести с помощью полиции и брачного права»[79]. Брак, семья – эта ячейка патриархального буржуазного общества, единственной задачей ее является производство и перепроизводство экономического базиса данного типа, а также подавленного индивида, умеющего только подчиняться и передавать подчинение дальше, через семью, своей жене, своим детям: «Кардинальная задача семьи – та, из-за которой ее чаще всего и защищают консервативная наука и консервативное право, – заключается в ее свойстве быть фабрикой авторитарных идеологий и консервативных структур. Она образует воспитательный аппарат, через который должен пройти едва ли не каждый член общества со своего первого вздоха»[80].