Bittersweet (СИ)

Перекинув куртку через плечо, он направился прямо к тому месту, на которое указал Ромуальд. Оно было непосредственно у стены, и вместо стульев там были диванчики. Некое подобие места для избранных. Оттуда и обзор открывался лучше, и некая атмосфера уединения присутствовала. Вип-зона, хотя, конечно, до столь громкого звания не дотягивает, просто сама собой появилась аналогия.

Наверное, в дни важных спортивных событий этот стол пользовался большим успехом у компаний из нескольких человек, которая за одним стандартным столиком уместиться не может. Но сегодня особо громких матчей не предвиделось, ставки никто не делал и в бар не ломился, желая разделить триумф или порыдать мысленно и поорать на проигравших любимцев в компании единомышленников.

В день, когда фанаты безумствуют, они с Ромуальдом точно не смогли бы докричаться друг до друга, но сегодня, в относительной тишине и спокойствии разговор мог уложиться в десять или пятнадцать минут. Немного поговорить о делах и удалиться, оставив Ромуальда наедине с его бокалом. Странно, но скандала пока в программе не намечалось, и это напрягало. Илайя ждал подвоха, однако продолжал сидеть на месте, сложив руки на груди, устроившись на самом краю, а рядом бросив куртку. Хотя он и не думал, что партнёр по сцене сядет рядом. Он выберет возможность – сидеть напротив, чтобы постоянно таращиться в переносицу и откровенно бесить.

Ромуальд появился спустя добрых пять минут.

– Очередь, – голос его звучал вроде бы обыденно, но с подозрительно весёлыми нотками, что заставило Илайю нахмуриться.

Как, впрочем, и пивной бокал, опустившийся на стол прямо перед ним.

– Это…

– Да?

– Зачем?

– Просто подумал, что будет несколько неловко сидеть и пить в одиночестве.

– А алкоголь отлично сближает, не правда ли? – Илайя усмехнулся, но отказываться и демонстративно отталкивать от себя бокал не стал. – Сколько оно стоит?

– Спроси у бармена.

– Значит, деньги возвращать не нужно?

– Нет.

– Не думал, что скажу это однажды, но спасибо.

– Всегда пожалуйста.

Ромуальд надежды, на него возложенные, оправдал. Сел строго напротив, не пытаясь убрать куртку подальше и устроиться рядом. Он не стал внимательно наблюдать за действиями собеседника, не сверлил его взглядом, давая понять, что жаждет посмотреть на цирк в исполнении Илайи, когда тот подавится пивом и закашляется. Вместо этого Ромуальд потянулся к своему бокалу и посмотрел в сторону одного из экранов. Сегодня громких событий не предвиделось не только в американском футболе, но и в европейском, потому демонстрировали матч локального масштаба. Наблюдать за ним можно было либо от скуки, либо от большой любви к спорту.

В представлении Илайи Ромуальд на преданного поклонника этого вида спорта не тянул. Наверное, давали знать о себе стереотипы. В ходе размышлений воображение рисовало Ромуальда с клюшкой в руках, он вполне мог увлекаться гольфом, а футбол смотреть именно от скуки. Он точно любил бейсбол. Ну, или посещал матчи из солидарности с Джулианом, неравнодушным к данному виду спорта. В официальном профайле, да и в нескольких интервью Джулиан говорил, что любит бейсбол и называл несколько команд, за которые болеет по очереди – определить фаворита он не мог. Самый сложный выбор настигал его в тот момент, когда на поле пересекались две любимые команды. Илайя был застрахован от подобных мук выбора. К бейсболу он тоже был равнодушен, зато с интересом наблюдал за хоккейными матчами и любил баскетбол.

Любовь к последнему подтачивали слова тётки, что это – его единственная возможность пробиться в люди. Жаль только, что он со своими ста восьмьюдесятью сантиметрами никому не нужен в высшей лиге.

В школьной команде его навыки ценили, но за пределами школьных стен таланты уже востребованными не были, в национальную команду Илайю не приглашали, за спортивные заслуги в колледж не позвали.

В общем, и здесь у него всё сорвалось. Иногда он сожалел. Иногда считал, что всё к лучшему. Если бы учёба привязала его к родным местам, ни о каком контракте с продюсерским центром «Эган Медиа-групп» речи не шло, теперь перед ним открывались перспективы, о которых даже Тим с его большими, по меркам их родного города, возможностями мечтать не мог.

Да он и не мечтал, поскольку считал подобного рода работу глупой самодеятельностью. Он вообще не любил искусство.

Напиток в бокале был холодным, а потому не слишком подходящим для осеннего вечера. В такое время хотелось бы чего-то потеплее, вроде глинтвейна, и не столь важно, какого именно. Можно и на основе вина, можно и безалкогольного, главное, чтобы он согревал. Однако от перспективы пить тёплое пиво Илайю здорово воротило, поскольку более отвратительную вещь стоило поискать.

– Нам стоило бы обсудить тактику дальнейшего поведения.