Bittersweet (СИ)

Ромуальд приложил к следующему посланию арт, найденный на просторах сети, изображавший человека, стоявшего за стеклом. У этого человека были длинные светлые волосы. Он прижимался ладонями к прозрачной перегородке. Глаза его скрывала плотная повязка. Правда, в комплекте к ней шли ошейник и стек, который держал в руках второй персонаж этого рисунка.

Такое кружево. Хочу завязать тебе глаза.

Переписка набирала обороты, и Ромуальд на секунду пожалел, что не может просто выйти в какой-нибудь мессенджер, обмениваясь посланиями там. Чтобы проверить наличие ответа приходилось на постоянной основе проверять почту, обновляя страницу. Если через рассчитанное количество времени он не находил рядом со словом «входящие» знака о новом послании, становилось немного не по себе.

А ты, оказывается, по BDSM тащишься? Интересное открытие. Кажется, я достиг нового уровня и разблокировал доступ к секретным материалам.

Ромуальд без труда представил саркастическую улыбку и смешинки в глазах. Закрыл браузер и потянулся к телефону, выбирая из списка набранных номеров необходимый. Ему хотелось услышать голос, попутно отмечая все интонации, а не только смотреть на безликие буквы, отражённые на мониторе его ноутбука.

– Так что, тащишься? – спросил Илайя вместо приветствия.

– Если только от некоторых его элементов. Например, ту же повязку на глаза никак не могу выбросить из головы. Тебе подойдёт.

– Себе ты планируешь приобрести фуражку и плётку, не так ли?

– Тебе это понравится?

– Вряд ли. Я вообще не очень понимаю, почему на меня внезапно посыпались подобные откровения. Не боишься, что я возьму и по доброте душевной всё это выложу в интернет? Или продам журналистам? Они ведь давно хотят сенсации.

– Выкладывай. Продавай, – усмехнулся Ромуальд. – От этого мои желания вряд ли изменятся.

– Уверен в этом?

– Вполне.

– Интересно, – выдохнул Илайя. – И прежние мысли тебя не покинули?

– Например?

– Допустим, та, о которой ты говорил в момент нашего официального знакомства. Мой рот, твой член… Что-то в этом роде. Я не запомнил в точности. Сейчас тебе бы это понравилось?

– Да, – Ромуальд ответил быстро.

Время на раздумья он не тратил, поскольку был уверен в правдивости данного заявления.

Он закрыл ноутбук и отложил его в сторону, понимая, что разговор вряд ли закончится прямо сейчас. А самопровозглашённый асексуал с удовольствием откликался на предложения и обсуждал сексуальные фантазии на пределе максимальной откровенности вполне оживлённо. Его это тоже заводило, ему нравилось. Возможно, чуть меньше, чем Ромуальду, но отторжения и внутреннего протеста не вызывало однозначно. В противном случае Илайя давно оборвал бы разговор и выключил телефон. Как вариант, сбросив, ограничился бы отключённым звуком и игнорировал настойчивые попытки вновь завладеть его вниманием.

Он слушал внимательно, продолжая опровергать теорию о своей асексуальности и равнодушии к подобным темам.

– Чтобы позволить постороннему человеку завязать мне глаза, я должен доверять ему безоговорочно. Как думаешь, у нас получится осуществить твою мечту или нет?

– Да.

– Не сомневаешься в этом?

– Ни секунды.

– Восхитительная самонадеянность.

– Признайся, что тебя идея тоже захватила.

– Чисто с эстетической точки зрения. И только одна повязка. Плётки и прочий хлам мне не нравятся. Наелся ими досыта.

– Когда только успел?

– Когда ими торговал, – произнёс Илайя и засмеялся. – Неожиданно. Правда? Челси не говорила тебе, где я работал до попадания в основной состав мюзикла? Это был секс-шоп со всеми его хитами продаж, на которые страшно смотреть, потому что в жизни таких размеров просто не бывает, озабоченными женоподобными гомиками, дамами, недотраханными мужем, но выдранными во всех позах жизнью, и любителями всякого рода извращений. Однако платили там неплохо. У меня весьма насыщенное и бурное прошлое. В какой-то мере.

Он замолчал. Ромуальд, ожидавший продолжения рассказа, всё сильнее проникался деталями своей идеи. Она ему нравилась, и он пребывал в твёрдой уверенности, что рано или поздно обязательно претворит её в реальность. Завяжет партнёру по сцене глаза кружевной повязкой, при этом оставив руки свободными. Не ограничивая движения, не используя наручники или ошейники. Он не ошибался в своих характеристиках. Илайя отлично подходил на роль того, кто нуждается в минимальной дрессировке и приручении, но только делать это следовало осторожно, по максимуму используя хитрость, а не грубую силу. Из Илайи не вышло бы саба, Ромуальд не смог бы взять на себя обязанности дома, поскольку продолжал тащиться от того самого равноправия, которого ему недоставало прежде.

Приложить больше усилий, чем требуется, для ускорения, так сказать, эффекта, и всё. Можно попрощаться с доверием окончательно.

Ромуальд рассчитывал на развитие событий в ином ключе.

– Ничего не скажешь мне в ответ? – поинтересовался Илайя.

– Этот рассказ должен был изменить моё отношение к тебе?

– Бывает всякое. Мало ли.

– Тогда всё в силе.

– Ты меня хочешь.

– Очень.