Bittersweet (СИ)

– Может быть. Если предположение окажется ошибочным, готов признать это и извиниться, но пока у меня имеется только один вариант. Тем более… Скажи, ты веришь фактам, написанным в статьях? Реально думаешь, что её популярность растёт? Большая часть поклонников мюзикла не вспомнят, кем является эта девушка. Они любят меня, они любят Илайю. Это тебе любой интернет-опрос подтвердит без труда. Примроуз – бесплатное приложение к нам обоим, которое жаждет оказаться на гребне успеха, но вынуждено довольствоваться объедками. Она не назвала реальную причину угроз, превратив меня в садиста и морального импотента в глазах публики. Думаешь, ей бы стали сочувствовать, поведай она правду о тех угрозах, что сама рассылала?

– Вполне возможно.

– Проверим?

– То есть?

– Устрой мне пресс-конференцию. Она хочет войны? Так зачем отказывать девушке в исполнении желания. Я скажу журналистам правду и, если понадобится, покину основной состав мюзикла, продемонстрировав тем самым, что за эту роль не держусь. Мне нет смысла угрожать какой-то жертве аборта только потому, что она в чём-то меня обошла. Все знают, что не обошла. При всём желании не сумеет. У неё слабая фанатская база, а у меня – вполне достойная. Но если они отвернутся, я не стану жалеть.

– И что ты скажешь на этой пресс-конференции?

– Я ведь уже сказал. Правду.

– Тогда вся концепция пойдёт на дно.

– Которая?

– Ваши отношения. Ты ведь поведаешь о них, верно? И как потом опровергать слова одного из актёров? Говорить, что все скандалы – результат продвижения с помощью чёрного пиара? Публика искренне верит, что ты любишь представителей обоих полов, а Аркетт – асексуален. В этом его шарм, одна из наиболее привлекательных черт. Когда откроется правда, вас достанут вопросами об отношениях. Никакого спокойствия, постоянное: «Мистер Эган, пару слов…».

– Ты хочешь опровержения или нет?

– Хочу.

– В таком случае, почему бы не ответить согласием? Создаёшь дополнительные проблемы.

– Он может отказаться.

– А ты планируешь совместную пресс-конференцию?

– Если появится такая возможность, я не откажусь, пусть даже…

– Что?

– Я чувствую, что это обернётся крахом. Для нас всех. Для тебя. Для меня. Для Илайи. Для людей, работавших над мюзиклом. Он превратится в скандальное явление, обрастёт морем слухов, больше не будет интересовать зрителей, тогда…

– Честное имя брата или успех постановки?

– Толпа всё равно тебя растерзает.

– Плевать. Их мнение меня не волнует. Что касается интервью. Я понимаю, что это риск, и не факт, что он себя оправдает. Могу поставить на карту репутацию и проиграть, окончательно утопив корабль под названием «постановка», а могу залатать пробоину, которую нанесла ему Прим своими откровениями. Попытаться.

– Я должна буду…

– Не смей этого делать.

– Ты ведь не знаешь, что именно.

– Говорить отцу. Я прав?

– Да.

– Не говори. Удержи это в секрете. Самостоятельно организуй мне выступление. Когда это интервью выльется на первые полосы, и правда откроется, посмотришь на реакцию отца. В зависимости от того, что он скажет, будешь решать: стоит мне приниматься за написание речи с извинениями, или эта участь выпадет тебе?

Ромуальд поднялся из-за стола и несколько секунд просто стоял на месте, пристально глядя в лицо сестре. Челси сомневалась в правильности своих возможных поступков. Это было заметно по переменам в лице, по складке, пролегавшей между бровей, поджатым губам и нервозности.

Несчастная пуговица на пиджаке, которой к концу аудиенции грозились свернуть шею, как минимум, вырвав с мясом.

– Хорошо, – ответила Челси, выдохнув с шумом. – Не знаю, почему так поступаю, но прислушаюсь к твоим словам. Держим всё в секрете непосредственно до момента встречи с журналистами, потом смотрим, куда нас вытянет это признание, и действуем по обстоятельствам.

– Я буду жалкой тварью в их глазах, – усмехнулся Ромуальд. – Ничтожеством и моральным уродом. Но меня это не волнует.

– Это вполне может загубить твою карьеру.

– Какая разница?

– Неужели совершенно не переживаешь?

– Ответить честно? Я не планировал продлевать контракт на второй сезон. Мне хватило одного. Больше не хочу.

– А Илайя?

– Одно решение на двоих.

– Думаешь, вас отпустили бы так просто?

– Контракт, сестрёнка. Всё по контракту. А ты не заставишь нас подписать его повторно, если, конечно, не приставишь к затылку пистолет. Но, боюсь, и это не поможет. Достаточно обратиться к адвокату, чтобы он нашёл пару лазеек и освободил обоих от повинности. По сути, я ничем не рискую. Пресс-конференция – это прощальная точка в моей пьесе.

– Проект успешен.

– Я не тщеславен. Кому нужно переживать, так это «Эган Медиа-групп». Их работникам стоит озадачиться поиском актёров на замену, а не мне.

– Маленькая месть семье?