Битва за Иерусалим

— Хороший мы им сюрприз преподнесли, — заметил кто-то. — Нагрянули гости с черного хода.

— Нашлось все-таки одно пустое село, — сказал Ури. По-видимому, драпанули.

В 6.44 вечера — точно в тот момент, когда село солнце, — головные танки колонны обошли последние окраинные дома Цур-Ьахра и достигли преддверия колокола. Один из двух передних танков проник в путаницу траншей, нагромождение заграждений и батарей. Траншеи вели вглубь опорного пункта, где в центре высился крутой курган с железобетонной нашлепкой — дотом, как будто бы в форме колокола, чего, впрочем, никто никогда не проверял.

Танки заняли позицию напротив Колокола и начали бить прямо по амбразурам, раскалывая и дробя бетон и засыпая окрестность градом летящих обломков. Укрепление заволокло дымом. Несколько легионеров, быстрей других сообразивших, чем закончится для них атака, которая последует тотчас за обстрелом танков, выскочили из убежищ, чтобы занять оборону или удариться в бегство. Услыхав и^ вопли, командир полка Ашер ринулся к пулемету своего броневика. И снова доказал, что скор на руку, решителен и удачлив. Его пальцы, не выпуская гашетки, сыпали очередь за оче-редью, кося всех выскакивающих, валя и опрокидывая одного за другим. Перестав стрелять и увидев, что его экипаж никак не собирается штурмовать траншеи, он яростно закричал: «А ну-ка, вперед! Сомневаться будем после боя».

Он командовал танками, перегоняя их на более выгодные позиции, когда рядом появились два бронетранспортера разведки во главе с командиром Иоси. Опорный пункт между тем окутало тенями, предвестниками близкой ночи.

*

Иоси соскочил в устье одной из траншей и, как одержимый, побежал вперед. Пройдя около 40–50 метров, он внезапно обнаружил, что находится в полном одиночестве. Мони, спрыгнувший за ним следом, остался стоять на месте, в недоумении, не соображая что, как и зачем делать. Лишь услышав крик («Давай скорей к Иоси!»), побежал вперед. Впереди он увидел Иоси — невменяемого, в хмельном неистовстве человека, идущего в рукопашную схватку. «Остановись, — закричал он, — подожди! Я сейчас приведу своих». Вокруг стоял гром от пулеметных очередей и работающих танковых двигателей. В потемках только намеками угадывалась путаница окопов, блиндажей, стрелковых ниш, пулеметных гнезд и дотов, грозным лабиринтом перепоясавших всю площадь опорного пункта.

Танк продолжал крошить бетон Колокола. Как только его пушка смолкла, Иоси повел на штурм дота одиннадцать своих разведчиков («Где, ко всем чертям, остальные броневики? Где они? Куда они подевались?») и закидал дот фосфорными гранатами.

Становой хребет опорного пункта (иначе говоря, дот Колокола) был с легкостью сломлен и захвачен. Теперь дело было за флангами — левым и правым.

В траншеи правого фланга был направлен Мони и его разведчики.

Группа Мони, время от времени стреляя, продвигалась вперед. Из глубины тонущей в темноте траншеи раздался крик на арабском: «Вот оно!» Вот оно, подумал Мони. — Встреча «двоюродных братьев»… Гершон, шагавший первым, крикнул по-арабски: «Руки вверх!» — и забросал позицию гранатами. Тотчас они снова услыхали арабскую речь. На этот раз в соседнем блиндаже. Мони послал туда Гершона, но тот робко пробормотал: «Заело винтовку». Он казался испуганным. «Пропусти», — сказал Мони и пошел к блиндажу.

«Голова у меня была совершенно ясная, и я не спешил, — рассказывает он. — Не надо дурости. Меня совсем не привлекала мысль оказаться первым. Я тихонько подошел к самому блиндажу. Сунул внутрь ствол моего «узи». Темно. Выпустил туда целый магазин. Если после этого кто и остался в живых, жильцом он уже не был. Вдруг блеснуло — набок упал пулемет. Я добрался до трупа и забрал пулемет. (Примерно через месяц я снова наведался в блиндаж. Труп все еще был там. Никто из арабов села, за которых этот легионер сложил свою голову, не потрудился похоронить его)».

Мони и его разведчики продолжали наощупь двигаться вперед, в сторону других блиндажей. Стояла абсолютная тишина. Если даже они еще здесь, подумал Мони, они не осмеливаются выйти нам навстречу и драться. Надо просто позволить им смыться. «Кто там?!» тут же заорал он («мы орали друг на друга без всяких церемоний — никто не хотел, чтобы его застрелили свои»). И снова мертвая тишина. Прочесывание продолжалось.

*

В то время, как Мони и его подразделение пошли от кургана направо, Зерах один спустился в траншеи, ветвившиеся в левой стороне. Он побежал по ходу сообщения, швыряя гранаты, пока не добрался до огневой позиции и тихо, на цыпочках вошел туда… Никого. Он двинулся дальше, заметил двух легионеров, метнул в них пару гранат и точно попал. Побежал дальше: еще одна огневая позиция. Влетел туда со стрельбой. Послышались крики. Он попятился и увидел, как оттуда выбираются трое перепуганных иорданцев. «Все, что было до сих пор, — рассказывает Зерах, — напоминало призрачную игру. И вдруг напротив тебя три иорданца! За спиной во всю длину траншеи никого. Я был совершенно один. Я начал стрелять в них, и они попадали один за другим.

Сегодня я бы в них не выстрелил».