Битва за Иерусалим

Давид, по мнению Даяна, отнюдь не принадлежал к простодушно-эмоциональному человеческому типу, бросающемуся в бой очертя голову, движимому лишь верой и готовностью к самопожертвованию. Это был осмотрительный и рассудительный воин:

«Он, прежде всего, выяснил и установил, какова награда, обещанная тому, кто осилит Голиафа. Затем он опробовал имеющееся снаряжение — медный шлем, кольчугу и меч — и отверг их, убедившись, что не слишком хорошо владеет ими. Лишь затем он вышел на поединок, вооруженный палкой, пятью камнями и пращей.

Кто знает, как закончился бы поединок, если б Давид вздумал соревноваться с Голиафом в искусстве владеть мечом? Отдав предпочтение праще, Давид не только не поставил себя в невыгодное положение, но более того — он фактически добился преимущества. У Голиафа не было лука, стало быть, он не мог поразить Давида с расстояния, и Давид, воспользовавшись этим, послал из пращи в лоб Голиафу камень. Иначе говоря, Давид сразился с Голиафом оружием, которое не только не уступало оружию врага, но было сильней. Величие его не в том, что он готов был выйти на бой слабым против могучего, а в том, что нашел средство, дающее преимущество слабому и превращающее его в сильного».

Танах[14] дает нам описание душевных качеств Давида. Он верил в себя. Знал, что нельзя отступать перед грубой силой. Он боролся с медведем и львом и одолел их. Давид обладал опытом, который свидетельствовал, что нет «проигранных войн». Бывают малодушные бойцы, бывают ошибочные военные планы, однако тот, кто готов к самоотверженной борьбе, изыщет средства одолеть и льва, и медведя, и Голиафа.

О Голиафе в Танахе говорится скупо. Дано лишь описание его физического сложения: высок ростом и силен. Некоторые указания на его характер можно, однако, извлечь из перечня доспехов, которыми он пользовался. Он весь был закован в броню: медные шлем и наколенники, кольчуга и щит, который нес перед ним его оруженосец. Без сомнения, Голиаф боялся за свое тело и делал все возможное, чтобы защитить его.

Такая защитная концепция (подвижная линия Мажино) привела к соответствующим последствиям. Вес доспехов Голиафа превышал семьдесят килограммов. Крепость, безусловно, внушительная. И в оборонительном бою закованный с головы до пят Голиаф, возможно, мог победить, но маневрировать, быстро передвигаться — к этому он был не приспособлен. Быть может, он и не стремился к этому? Быть может, не доспехи оберегали Голиафа, а Голиаф прятялся за доспехами, перепоручив ведение войны мертвому металлу?

Итак, Давид не полагался на силу и на бога военных ратей, который будет воевать за него. Он искал и изыскал средства, обеспечившие ему военное преимущество. «Таков путь дерзких, не знающих страха», — писал Даян.

Теперь от символа перейдем к идее. Каковы принципы стратегии Цахала? «ЦалаЛ — говорит Даян — невзирая на свое название, с самого основания государства не был армией обороны — это наступательная армия».

Так было, и в ответных операциях в Синае, и так будет в Шестидневной войне. Оборонительное сражение можно вести и при отсутствии высокого морального духа, из-за того лишь, что нет выбора и что ты прижат к стене — под прикрытием укреплений, путем автоматического и заранее распланированного приведения в действие различного оружия. Другое дело атака. Рукопашная в траншеях врага, захват его опорных пунктов, наступательные действия против его частей — все это невозможно без высокого боевого духа. Более того, при наступательных действиях — особенно малыми силами, взводами и ротами — командир обязан быть также и вождем, и вдохновителем, увлекающим за собой воинов.

Само военное мышление в армии — наступательное. Границы Израиля и большинство примыкающих территорий лишены естественных преград (больших рек, высоких гор и г.д.), нет там и искусственных укреплений. Даже в военное время арабские войска не в состоянии создать герметические линии фронта, как это делается в Европе. Такая ситуация — характер местности, благоприятствующий маневру, разреженность (относительная) военных сил и укреплений — предполагает наступательную тактику, дает простор для дерзких замыслов и прорывов на вражескую территорию, действий по окружению и глубокому проникновению в тылы. Новый подход (наступательный вместо оборонительного) наиболее ярко выразился в отсутствии укрепления на границах страны. Невзирая на то, что политика Израиля (это распространяется, безусловно, и на армию) в своей основе оборонительная, руководители израильских войск все эти годы воздерживались от оборонных мероприятий. Их реакция на арабские провокации была — контрудар, атака баз противника, перенос войны на его территорию, а не попытки отсидеться в укрытии. Понятие «война с арабами» в глазах израильского солдата рисуется как атака на ста-тические позиции арабского военного подразделения.