Битва за Клин

А вот как наступление 348‐й стрелковой дивизии 9 декабря отражено в ее ЖБД:

«1174 сп, наступая с утра 9.12, к 11.45 3‐м батальоном овладел Богданово. 1 и 2‐й сб двигается за 3‐м сб на Софрыгтно, Нечаево, Петровка.

1174 сп с боем овладел Софрыгино в 13.50 и к 16.30 занял Нечаево и Чешково.

1172 сп к исходу дня занял Михалево. Со стороны противника ведется огневое сопротивление из района Покровское…

Полк потерял в боях за 9.12 170 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести»[892].

К этому надо добавить сведения о действиях 1170‐го стрелкового полка, о которых мы знаем только из наградных документов. Здесь отличился командир батальона лейтенант Г. Р. Битенев, который «в бою за Благовещение проявил личный пример, водил бойцов смело в атаку»[893]. Отметим, что и о действиях 1172‐го стрелкового полка 9 декабря нам ничего не известно. О том, что за Михалево шел нешуточный бой, мы знаем только потому, что здесь погибли и пропали без вести 50 бойцов из этой части.

Расстояние по прямой линии от западной окраины Трехденева до Богданова составляет чуть больше одного километра, а до Нечаева около трех. На то, чтобы пройти это расстояние, частям дивизии потребовалось все светлое время суток. Лишь вечером началось отступление немецких войск в несколько большем темпе. И, соответственно, ускорилось движение наших. Это изменение в обстановке произошло вследствие действий ударной группировки 30‐й армии под Клином, что вызвало соответствующую реакцию немецкого командования, которая отразилась на судьбе 14‐й моторизованной дивизии.

Нельзя сказать, что дивизия Люхтикова вела себя пассивно и после занятия Рогачева почивала на лаврах. Ее части вступили в бой уже ранним утром, и в штабе 14‐й моторизованной дивизии начали получать донесения от своих передовых частей, о том, что они атакованы.

В 5.50 «11‐й пехотный полк докладывает: враг вторгся в западную часть Богданова, проводится контратака»[894]. В 6.15 Богданово снова «сильно атакуется с севера и северо-востока. 2‐й батальон 11‐го пехотного полка (мот) пытается держаться»[895]. Одновременно 53‐й пехотный полк доложил, что его форпост между Чернеево и Нечаево отступил.

Генерал Фюрст во время переговоров со штабом корпуса выразил серьезную обеспокоенность за исход боев 9 декабря. «Состояние войск вызывает тревогу. Вражеские атаки будут продолжаться, русские имеют большой перевес сил, части испытывают общую нервозность. Все части уже больше не в полной боевой готовности. Командир просит передать командиру корпуса это свое общее впечатление. Отвод 2‐го батальона 11‐го пп (мот.) 8.12 вечером, по мнению Ia, имеет отрицательные последствия, которые вследствие успешного вклинения противника в западную часть Богданово не могут быть в настоящее время устранены»[896].

Между тем бои продолжались.

В 8.50 «командир 11‐го пп (мот.) докладывает, что противник на широком фронте с обеих сторон атакует Софрыгино, части полка в Богданово должны очистить населенный пункт»[897].

В 9.36 «звонит командир 53‐го пп (мот.), что при Нечаево небезопасно. Сильный шум боя слышен севернее Новой Деревни… Противник наступает от Богданово на Чернеево»[898].

Последнее предложение в донесении 53‐го пехотного полка немцев появилось как следствие действий 24‐й кавалерийской дивизии. Она должна была нанести удар из‐за правого фланга 97‐го кавалерийского полка 18‐й кавалерийской дивизии и содействовать ему в овладении Воронино. 18‐й полк 24‐й кавалерийской дивизии двигался во втором эшелоне через Починок, а 56‐й и 70‐й полки были отправлены в обход противника справа по направлению Чернеево – Красильня.

Такую задачу в 7.30 поставил 24‐й кавалерийской дивизии генерал-майор П. С. Иванов, который получил под свое командование всю кавалерию группы Хетагурова. Согласно этому приказу 97‐му полку 18‐й кавалерийской дивизии предстояло преследовать противника в направлении Нечаево, Петровка, Новая Деревня, Слобода, совхоз «Клинский» и отрезать ему отход по шоссе. 135‐й кавалерийский полк должен был преследовать врага одним эскадроном по шоссе, а остальными левее 97‐го с задачей окружить и уничтожить. Это распоряжение на преследование никак не соответствовало сложившейся обстановке, поскольку исходило из несостоявшегося факта ухода немцев из Богданова и Нечаева.

Приступив к выполнению приказа, командир 24‐й кавалерийской дивизии быстро понял эту ошибку и выразил тревогу по поводу истинного положения дел. В донесении от 10.00 он сообщает, что немецкая мотопехота с танками не просто обороняет рубеж Чернеево, Нечаево, но и теснит части 348‐й стрелковой дивизии в направлении Богданово. Поэтому перегруппировка 18‐й кавалерийской дивизии создает угрозу прорыва противника в направлении Рогачева[899].

Развитие наступления группы Хетагурова.