Битва за Клин

С другой стороны даже те части поддержки, которые были приданы бригадам либо вовсе не появились (как случилось с минометчиками у 21‐й танковой), либо не могли действовать (как артиллеристы, которые в 21‐ю танковую бригаду прибыли, но без снарядов).

Левая группа войск обеспечивала прикрытие южного фланга ударной группировки и должна была поддержать наступление последней на Клин. В первый день операции предстояло взять Рогачево, а на второй день планировался выход группы на рубеж р. Лутосня.

В резерве у командующего армии оставались 107‐я мотострелковая дивизия (на 01.12.1941 имела 2671 чел.), 2‐й мотострелковый и 46‐й мотоциклетный полки и танковая рота.

Согласно отчету 30‐й армии «Разгром клинско-рогачевской группировки немецких войск» наступление планировалось «начинать внезапно без артиллерийской подготовки на всем фронте»[616]. Тот же тезис бывший командующий армией повторяет и в своих мемуарах. Можно сослаться и на воспоминания Г. И. Хетагурова:

«В этих условиях незачем было тратить на артподготовку все еще дефицитные снаряды и в какой‐то мере лишать себя преимущества внезапного удара по врагу. Куда выгоднее атаковать его втихую, ночью – захватить врасплох»[617].

Однако в приказе о наступлении такое решение не просматривается. Нет речи об отказе от артиллерийской подготовки даже на самом начальном этапе. П. А. Ротмистров говорил, что речь идет о наступлении «без продолжительной артиллерийской подготовки»[618]. Понятно, что это не то же, что «без артиллерийской подготовки», и ни о каких действиях «втихую» говорить нельзя.

В действительности согласно приказу на наступления артиллерия должна была выполнять все свойственные ей функции. Например, «подавить и уничтожить живую силу и огневые средства противника в основных центрах сопротивления» или «обеспечить атаку танков и пехоты путем мощного подавления всей артиллерией огневых средств противника на переднем крае, в глубине и на флангах». При этом было установлено время готовности к открытию огня: 6.00 6 декабря 1941 г.[619]

В результате начало наступления на левом фланге 36‐й моторизованной дивизии немцев выглядело как атака с предварительной артподготовкой: «Ночь проходит спокойно, сильный арт. огонь по всему участку. 5.45 ч. Налет орудий залпового огня по Архангельскому. 6.00 ч. атака неизвестной силы с танками и арт. подготовкой на Рябинки»[620].

И, наконец, были поставлены задачи авиации: до начала наступления прикрыть ударную группировку, дневными бомбардировками уничтожать противника в полосах наступления группировок армии и не допускать подхода резервов противника.

Перед центральными группировками 30‐й армии оборонялась 36‐я моторизованная дивизия немцев под командованием генерал-лейтенанта Ханса Голлника. Ее позиции протянулись примерно на 36 км от р. Сестра (в районе Трехденево) до Волжского водохранилища (в районе Вараксено). И на южном берегу водохранилища вблизи Ленинградского шоссе и севернее Сестры имеются открытые пространства, на которых расположено большое количество сел и деревень. Они были использованы немцами в качестве опорных пунктов. Только в одном месте обширный лесной массив полосой примерно в семь километров выходит почти к Ленинградскому шоссе. Через него от Головково на северо-восток проложена железнодорожная ветка, ведущая к Конаково. Никаких деревень в этом лесу нет, и немцам пришлось устраивать здесь полевую оборону с окопами и блиндажами. Она тоже была выполнена в виде опорных пунктов, промежутки между которыми перекрывались заграждениями и минными полями.