Битва за Лукоморье. Книга 3

Утром того самого дня, когда поход, если верить указаниям волшебной карты, должен был подойти к концу, из-за окоема показалась россыпь мелких островков. Поросшие буйной зеленью и высокими пальмами, они напоминали пригоршню изумрудов, небрежно разбросанных на синей скатерти. А войдя в пролив меж двумя такими островками, мореходы увидели, что их цепочка замкнута в широкое кольцо. Темно-сапфировая, искрящаяся на солнце вода внутри лагуны была на диво спокойной, как в тихом озере, легкий ветерок ее почти не морщил, зато в самой середине волны яростно пенились и вскипали белыми бурунами. Там ведьминым котлом клокотал огромный водоворот, а вокруг него, в полосе гладкой, будто зеркало, воды, скованной волшебным штилем, неподвижно застыло еще одно кольцо – из кораблей.

Их было, навскидку, больше двух десятков – парусников и галер с самых разных концов Белосветья, теснившихся здесь почти как у пристани в Ольше. Садко, приложив ладонь к глазам, удивленно нахмурился: неужто вокруг водоворота так мелко, что якоря достают до дна? Но тут же понял: корабли стоят вовсе не на якорях. «Соколик», словно повинуясь чьему-то безмолвному приказу, сам развернулся левым бортом, огибая застывший перед ним строй судов, выбрал в этой толчее свободное местечко, осторожно туда протиснулся – и замер, а парус-самодув на его мачте разом обвис.

– Шишига меня утопи! – пробормотал Полуд, разглядывая соседей по этой странной стоянке. – Кого тут только нет!

Собрались в лагуне сплошь иноземцы – ни одной русской ладьи. Слева покачивался на воде северный дреки на шестнадцать скамей, с резной драконьей головой на штевне и красными щитами вдоль бортов. Хлопотавшие на его палубе светловолосые крепкие парни тут же побросали свои дела и с любопытством уставились на «Сокол». Один даже крикнул что-то мореходам-русичам, приветственно махнув рукой. А с правого борта в соседях оказалась какая-то совсем неведомая и непонятная плавучая диковина.

– Никак плот? – изумленно пробасил Милослав. – Ну и отчаянные же ребята – на такой хреновине в открытое море пуститься!

Это и правда был большущий плот, связанный из девяти толстых бревен: самое громадное, длиной в десяток саженей, – посередке, остальные покороче. Нос «хреновины» выдавался вперед тупым углом, палубу покрывал бамбуковый настил, ближе к корме, оснащенной длинным рулевым веслом, – низенькая хижина, тоже из бамбука. Перед хижиной – двуногая мачта с красным приспущенным прямоугольным парусом. Ветерок, гулявший над лагуной, лениво его пузырил, и было видно, что изображено на парусе ястребиное, сухощавое мужское лицо с острыми чертами и сросшимися бровями. Диковинно выглядели и моряки, выбравшиеся из хижины поглазеть на «Соколика». Все – меднокожие, с черными волосами ниже плеч, в пестрых набедренных повязках и головных уборах из перьев.

– Это их всех… тоже на пир позвали? – сумрачно уронил Полуд.

– Выходит, так, – отозвался Садко. – А мы, видать, одними из самых последних заявились. Остальные гости наверняка уже, где надо… Ну, на дне…

Новеградец кивнул в сторону водоворота. Именно там, где он был обозначен на «живой» карте светящимся голубым пятном, и обрывалась алая черта, день за днем отмечавшая курс «Соколика».

– Ты прямо сейчас туда собрался? – поймал Милослав взгляд капитана.

– А чего тянуть? – усмехнулся тот. – Всё готово. Небось хозяева уже заждались – и двери мне честь честью отворят, и в горницы проводят!

– Утешил… – сердито хмыкнул кормчий.

Еще во время плаванья он, мастер на все руки, сколотил для друга из прихваченных в Ольше сосновых досок легкий верткий плотик. Совсем небольшой – только-только одному человеку поместиться, выпрямившись в полный рост и широко расставив ноги. Не Белобог весть что, но всё лучше хлипкой кипарисовой досочки, на которой Садко пустился когда-то в штормовое море – и угодил в первый раз к морскому царю в гости.

Плотик Милослав с Полудом спустили на воду на канатах, а Мель закрепил на борту «Сокола» веревочную лестницу.

– Может, не стоит тебе всё же в одиночку туда? – кормчий положил руку на плечо капитану и пристально вгляделся в его лицо, будто искал там… сомнения? страх?

– Давай моё с тобой поплывет? – подал голос ихтифай. – Брать гарпун – и твоё охранять!

– Сказал же, друзья, не стану я ваши головы под удар ставить, – отрезал новеградец, набрасывая на плечи праздничный кафтан, который берег для таких вот важных случаев. Правда, праздником сейчас даже не пахло… – Ждите нас с Алей – и кулаки покрепче за нас обоих держите.

– Гусли все-таки оставляешь? – негромко спросил Полуд. – Уверен?

– Уверен, – Садко поправил высокий ворот кафтана и переглянулся с чудо-птицей, сидевшей на резном зубце кормовой надстройки. – Пусть что хочет царь-государь морской, то со мной и делает, но больше я перед ним играть не стану!

– Не бойся и не унывай! – алконост-птица качнула золотой короной из перьев, расправила крылья, а ее голос прозвучал в голове у капитана тепло и ободряюще. – Я все улажу, как и обещала.