Битва жизни (пер. Кронеберг)

— Полно, полно! ласково сказалъ докторъ. — Простить! Что мн прощать? Эхъ, если эти врные любовники возвращаются только тревожить насъ, такъ лучше держать ихъ въ отдаленіи, выслать нарочнаго задержать ихъ на дорог, не давать имъ въ сутки длать больше двухъ миль, — покамстъ мы не приготовимся, какъ слдуетъ, къ встрч. Поцалуй меня, Мери! Простить! что ты за глупенькое дитя! Если бы ты разсердила меня разъ пятьдесятъ на день, такъ я простилъ бы теб все, кром подобной просьбы. Поцалуй же меня! Вотъ такъ! Въ прошедшемъ и будущемъ — счетъ между вами чистъ. Подложить сюда дровъ! Иди вы хотите заморозить гостей въ этакую декабрьскую ночку! Лтъ, у насъ чтобъ было свтло, тепло и весело, или я не прощу кое-кому изъ васъ!

Такъ весело распоряжался докторъ. Затопили каминъ, зажгли свчи, пріхали гости, раздался живой говоръ и по всему дому разлилось что-то веселое и праздничное.

Гости назжали все больше и больше. Свтлые взоры обращались къ Мери; улыбающіяся уста поздравляли ее съ возвращеніемъ жениха; мудрыя матушки, съ верами въ рукахъ, изъявляли надежду, что она окажется не слишкомъ молода и непостоянна для тихой семейной жизни; пылкіе отцы впали въ опалу за неумренныя похвалы ея красот; дочери завидовали ей; сыновья завидовали ему; безчисленныя четы любовниковъ наловили въ мутной вод рыбы; вс были заинтересованы, одушевлены, вс чего-то ждали.

Мистеръ и мистриссъ Краггсъ вошли подъ ручку; но мистриссъ Снитчей явилась одна.

— А онъ что же? спросилъ ее докторъ.

Перо райской птицы на тюрбан мистриссъ Снитчей задрожало, какъ будто птица ожила, когда она отвтила, что это, конечно, извстно мистеру Краггсу, потому что ей вдь никогда ничего не говорятъ.

— Эта несносная контора! сказала мистриссъ Краггсъ.

— Хоть бы когда нибудь сгорла! подхватила мистриссъ Снитчей.

— Онъ… онъ…. его задержало небольшое дльцо, отвчалъ Краггсъ, безпокойно поглядывая вокругъ.

— Да, дльцо. Пожалуйста, ужь лучше не говорите! сказала мистриссъ Снитчей.

— Знаемъ мы, что это за дльцо, прибавила мистриссъ Краггсъ.

Но он этого не знали, и отъ этого-то, можетъ быть, такъ неистово задрожало перо райской птицы, и привски у серегъ мистриссъ Краггсъ зазвенли, какъ колокольчики.

— Я удивляюсь, что вы могли отлучиться, мистеръ Краггсъ, сказала его жена.

— Мистеръ Краггсъ счастливъ, я въ этомъ уврена, замтила мистриссъ Снитчей.

— Эта контора поглощаетъ у нихъ все время, продолжала мистриссъ Краггсъ.

— Дловому человку вовсе не слдовало бы жениться, сказала мистриссъ Снитчей.

И мистриссъ Снитчей подумала: я вижу насквозь этого Краггса, — онъ это самъ знаетъ. А мистриссъ Краггсъ замтила мужу, что «Снитчеи» надуваютъ его за глазами, и что онъ это самъ увидитъ, да поздно.

Впрочемъ, мистеръ Краггсъ немного обращалъ вниманія на эти замчанія. Онъ все съ безпокойствомъ посматривалъ вокругъ, пока не увидлъ Грацію, къ которой тотчасъ же и подошелъ.

— Здраствуйте, миссъ, сказалъ онъ. Вы сегодня чудо какъ хороши. А ваша… миссъ… ваша сестрица, миссъ Мери? она….

— Слава Богу здорова, мистеръ Краггсъ.

— Да-съ…. я…. она здсь? спросилъ Краггсъ.

— Здсь ли! Вотъ она; разв вы не видите? собирается танцовать, отвчала Грація.

Краггсъ надлъ очки, чтобы лучше разсмотрть: посмотрлъ на все нсколько минутъ, потомъ кашлянулъ, вложилъ очки съ довольнымъ видомъ въ футляръ и спряталъ ихъ въ карманъ.

Музыка заиграла и танцы начались. Огонь затрещалъ и засверкалъ, вспыхивая и припадая, какъ будто и онъ не хочетъ отстать отъ танцующихъ. Иногда онъ начиналъ ворчать, какъ будто подтягиваетъ музык. Иногда сверкалъ и сіялъ, какъ будто онъ глазъ этой старой комнаты, и помаргивалъ, какъ опытный ддушка, который самъ былъ молодъ, на молодыя четы, шопотомъ бесдующія по уголкамъ. Иногда онъ играхъ съ втвями терну, пробгахъ по листьямъ дрожащимъ лучомъ, — и листья, казалось, колеблются, какъ будто они опять на вольномъ пир среди холодной ночи. Иногда веселость его переходила вс границы, и онъ съ громкимъ залпомъ бросалъ въ комнату среди мелькающихъ ногъ горсть маленькихъ искръ и завивался и прыгалъ отъ радости въ своемъ просторномъ камин, какъ сумасшедшій.

Кончался второй танецъ, когда мистеръ Снитчей тронулъ за руку своего товарища, смотрвшаго на танцы.

Краггсъ вздрогнулъ, какъ будто передъ нимъ явилось привидніе.

— Ухалъ? спросилъ онъ.

— Тише! отвчалъ Снитчей. Онъ пробылъ со мною часа три, больше. Онъ входилъ во вс мелочи, разсмотрлъ вс наши распоряженія по его имнію. Онъ — гм!

Танецъ кончился. Мери проходила въ это время какъ разъ мимо него. Она не замттила ни его, ни его товарища; она смотрла вдаль, на сестру и, медленно пробираясь сквозь толпу, скрылась изъ виду.

— Вы видите, все благополучно, сказалъ Краггсъ. Онъ вроятно не упоминалъ объ этомъ больше?

— Ни полусловомъ.

— И онъ точно ухалъ? на врно?

— Онъ сдержитъ свое слово. Онъ спустится по рк съ отливомъ въ этой орховой скорлуп, своей шлюпк, и еще ночью будетъ въ открытомъ мор; втеръ попутный, — отчаянная голова! Нигд нтъ такой пустынной дороги. Это дло ршено. Теперь отливъ начинается часовъ въ одиннадцать, говоритъ онъ. Слава Богу, что это дло кончено.