Бюст на родине героя

Я отстал от Артема и стал прислушиваться к разговору Левушки и Олега — они успели сойтись на общей автомобильной страсти: первый выяснял, сколько «горшков» в двигателе «порша», на котором Натановы бодигарды раскатывают по Нью-Йорку, Олег же пытался понять, каким чудом доехал до Энска пятнадцатилетний Левушкин «козел». Для тех, кто понимает, это была захватывающая беседа.

В общем, Людочка появилась вовремя — когда требующие конфиденциальности вопросы уже были обсуждены. Появилась и пустилась во все тяжкие обольщать Артюшу, в котором безошибочным женским чутьем унюхала истинного, не чета мне, ценителя.

Как загорелись ее очаровательные серые глазки при виде новых, приехавших ко мне, несомненно, по делу мужиков! До сих пор все у нее складывалось не так чтобы очень удачно — много ли она вытянула из меня в постели? Но вот опять появился шанс честно отработать деньги, из-за которых вон как корячатся другие девчонки. И она, не желая упускать этот шанс, пошла кокетничать напропалую.

Бедная моя Мата Хари! Как хотелось ей выведать что-то новенькое! И как вместо этого она сама прокололась.

Я спросил ее, где Гриша — что-то его давно не видно. Где ему быть? Крутится по моргам, закругляет дела, вот сейчас поехал на городское кладбище. Что за дела на кладбище, на ночь-то глядя? А у него там встреча с Аркадием Захаровичем, объяснила простодушная Людочка.

Мы молча переглянулись.

— Пойду прогрею машину, — сказал Левушка и стал одеваться.

— А надо? — спросил я Артема.

— Пожалуй, да, — ответил он. — Во-первых, есть шанс малость пугнуть этого Аркашу. Во-вторых, у меня есть подозрение, что он собирается эксгумировать вашего вчерашнего покойника. Зачем? Ну это же яснее ясного. Если мы попытаемся влезть в это дело всерьез, покойник может рассказать о многом. Так что Шику спокойней, чтобы могилка осталась пустой. А тут под рукой, лучше не придумаешь, Шуркина фирма. Есть вопросы?

— У меня нет, — сказал Олег и тоже поднялся.

— Ты что, с нами? — спросил я его.

— Конечно.

— Тебе нельзя, — сказал я. — Нельзя показывать Шику, что ты с нами.

— Хер бы с ним, с Шиком. И кроме того, вы безоружны. Если что, чем будете отбиваться? Монтировкой? А у меня ствол. — Олег сунул руку под красную толстовку, под брючный ремень и ощупал там что-то.

Это был последний аргумент. Я отослал Люду в ее номер, и мы спустились на улицу.

Минут через пятнадцать Левушка притормозил у кладбищенских ворот. Они были приоткрыты. Метрах в семидесяти за ними посреди главной аллеи вырисовывался характерный высокий силуэт «доджа»-труповозки.

Ну вот, подумал я, вот и конец моей затянувшейся скелетной эпопеи, ее кульминация. И я оказался в ней не сторонним наблюдателем, как предполагалось, а непосредственным, может быть, даже главным участником — потому что только мне, единственному из нашего экипажа, известна диспозиция неприятеля. Конечно, железный Артем несравненно больше меня подходит на роль руководителя операции, но времени вводить его в обстановку у меня нет.

Шепотом отдаю команду.

Левушка виртуозно разворачивается на месте — «козел» с выключенными фарами врывается на аллею, разбрасывая комья грязного снега, с ревом набирает скорость и как вкопанный останавливается в двух метрах от труповозки, успев при этом крутануть на девяносто градусов влево.

— Дальний свет! — бешено ору я. Левушка врубает свет — сцена ярко освещена.

Превосходная кладбищенская декорация: редкий кустарник, каменные надгробья, могильные ограды. Действующие лица и исполнители: первый осквернитель могил — Аркадий Шик; второй осквернитель могил — Григорий Писаренко; первый могильщик, второй могильщик, милиционер — актеры Энского театра драмы и комедии.

Немая сцена.

— Артем со мной. Остальные в машине, — командую я и спрыгиваю на землю.

Мы выбегаем на авансцену.

Оба могильщика замерли с лопатами в руках возле могилы. Холмик уже срыт, венки и цветы разбросаны, из глины торчат веревочные концы — выходит, не забыли, специально оставили. Шик в дорогой куртке-дубленке, в каракулевом «пирожке» и Григорий в своем обычном прикиде стоят бок о бок в нескольких шагах от могилы и растерянно жмурятся в ослепляющем свете фар. Ближе к нам, у железной ограды замер тщедушный мент в длинной шинели.

Я озираюсь и нахожу еще один элемент декорации — въехавший в кусты милицейский «уазик», на котором, должно быть, приехал Шик. Похоже, тщедушный мент — его водитель.

Прикрывая глаза от света, Шик делает шаг нам навстречу и прерывает немую сцену.

Шик (визгливо). Что вы здесь делаете?! Что вам надо?!

Я. У меня к вам те же вопросы, Аркадий Захарович.

Ш и к. Сколько раз я вам говорил не лезть не в свое дело! Убирайтесь!

А р т е м. Надругательство над могилой, а равно похищение находящихся в могиле или на могиле предметов. Двести двадцать девятая статья УК РСФСР.

Ш и к (истерично). Я сказал — убирайтесь! Не то хуже будет!

Я. Кому из нас будет хуже, господин Шик, это скоро выяснится. А сейчас пусть ваши люди приведут в порядок могилу. Григорий, тебе что, нужны неприятности?

Гр и ш а. У меня есть разрешение…

А р т е м. На что? На осквернение могилы?