Бюст на родине героя

В трубке что-то щелкнуло, затренькало, и лишь потом раздались короткие гудки. Кто бы там ни занимался моим телефоном, техника у него была старая, изношенная, никудышная. Но еще работала.

Мне позарез нужно было сделать еще один звонок. Без посторонних ушей.

Выйдя из гостиницы, я пересек проспект и зашел на почту. Заказал разговор, стал ждать. Минут через двадцать девица с междугородного позвала меня в кабину.

— Боюсь, мне без тебя не управиться, — сказал я Артему.

— Дай два часа на сборы, — ответил он.

Глава 23

Верно говорят: нет ничего хуже, чем ждать и догонять. В ожидании звонка от Валиева я промаялся целый день. Смотрел телевизор, пробовал читать, просто валялся в постели. Часам к двум муки ожидания стал заглушать голод, но я не решился сходить в буфет. На счастье, заглянул Олег — его вызывает Аркашка, видимо, продержит допоздна, не нужно ли чего? Я пожаловался, что до смерти хочется жрать, и Олег, пообещав что-нибудь сообразить, ушел. Сообразил он замечательно: минут через пятнадцать пришла Валюша в белом фартучке и белой наколке, которые делали ее особенно аппетитной, и принесла полный обед — из четырех блюд.

Я подремал после обильной трапезы и снова принялся ждать. Уже стемнело, когда позвонил помощник генерального и сказал, что машина за мной выехала, — спускайтесь.

Ринат Гамизович сидел в своем огромном кабинете один и рычал в телефонную трубку. Не переставая рычать, он кивком головы предложил мне сесть. Рык становился все грознее, все громче, он нарастал на десяток децибел в секунду и завершился великолепным, поистине виртуозным матерным крещендо.

С минуту гневливый генерал успокаивался, потом, еще тяжело дыша, заговорил со мной:

— Знаешь, как дворник Хабибулин выступал на собрании? Как ебтвоюмать, так ебтвоюмать, а как ебтвоюмать, так — хуй. А начальник жэка переводит: товарищ Хабибулин хочет сказать, как улицу мести, так дворник, а как премию получать, так техник-смотритель. Перевожу для тебя: у меня вчера окись этилена остановилась. Ты уж меня извини… Ладно, это моя головная боль. У тебя все в порядке? С милицией все уладил?

— Спасибо, Ринат Гамизович, — сказал я. — Без вас бы так быстро не уладил.

— Пустяки. Не стоит благодарности. Понимаешь, меня тут другое беспокоит…

Зазвонил телефон. Валиев не стал снимать трубку, а придавил кнопку на столе, и тут же раздался голос помощника: «Слушаю, Ринат Гамизович». — «Ни с кем меня не соединять!» — «Понял, Ринат Гамизович». Телефонные звонки оборвались.

— Понимаешь, чую я, какие-то темные времена начинаются. Вот в начале прошлого года завязался я на «Констеллейшн» — вроде бы комбинату выгодно, цены хорошие, и мои люди, сам знаешь, не внакладе. Ну еще двум-трем фирмам грузим-наливаем, чтоб не класть, как говорится, все яйца в одну корзинку. Но самый большой оборот у меня с этой гребаной «Констеллейшн». Ты, кстати, ихних деятелей знаешь? Там есть такой Вячеслав Харитонович, из министерских, и еще Май Игоревич, который сейчас у меня здесь околачивается. Знаешь их?

Я кивнул.

— Что ты о них думаешь? Откуда там ноги растут?

— Точно не скажу, не знаю, но мне сильно сдается, что цэковские и гэбэшные корешки там есть, — сказал я.

— Ну вот, и мне так кажется, — произнес Ринат Гамизович и ненадолго задумался. — Липкие они какие-то. Лезут куда надо и не надо, деньги суют. Конечно, здесь бессребреников нет, я сам не из их числа, но так же дела не делаются. И вот еще новости: этот Май повадился в товарно-сырьевой парк, как к себе домой, путается под ногами, людей покупает направо и налево, чтобы ему наливали без очереди. Мне это не нравится. Мне такие незваные гости не нужны. Как говорят, незваный гость хуже татарина. Кстати, слышал, как мы, татары, обратились с ходатайством в Верховный Совет, чтобы отменили эту пословицу? Нет? Верховный Совет взял и изменил формулировку: незваный гость лучше татарина. — Валиев засмеялся. — Лучше, хуже — не важно, но терпеть таких гостей я не намерен. Ты ведь человек Натана?

— Пожалуй, — ответил я, немного подумав. А чей еще я здесь, в Энске-Шменске? — В известной мере да.

— Ты знаешь, Натан мне нравится, с самого начала понравился. Очень деловой и, по-моему, честный, что бы там за ним ни значилось. Для меня особенно важно, что он энский. Корни-то его здесь. Я о нем справки навел, так вот, общее мнение: Казак — человек слова. А то, что сидел, не важно. Извини меня, честные дельцы как раз и сидели. Ты со мной согласен?

Я молча согласился.