Бизнес – это глаголы и существительные, которые заканчиваются цифрами

Например, с конца 2016 года заставили чипировать шубы, якобы для прозрачности. Разве до этого нововведения у нас был черный рынок? И чипируются ли шубы во всем мире? Та же история с дронами: если он весит больше 200 грамм, на нем должна быть специальная метка. Но эта метка стоит денег, ее кто-то выпускает, она регистрируется – все это обслуживание процесса, и мы за это платим.

Совершенно очевидно, что поведение наших властей-«феодалов» направлено на одно – на личное обогащение. Сегодня в институтах молодые люди не хотят становиться предпринимателями. А последние исследования показывают, что никто из студентов не мечтает быть президентом. В 20 лет у молодого человека должны быть сумасшедшие амбиции, но по факту их нет!

Вице-премьер Игорь Шувалов заявил, что снижать налоги нецелесообразно, потому что средний бизнес начнет дробиться для получения налоговых льгот. Ваше мнение?

Такая точка зрения звучит, как правило, со стороны так называемых предпринимателей. Как правило, они оказываются присосанными к бюджету. Для меня это чиновники-бизнесмены. Потому что настоящий предприниматель не ограничивает, он старается расширить свою зону, но не за счет другого.

Никто дробиться не будет. «Газпром» и «Роснефть» не дробятся. И здесь есть совершенно экономическая причина: управлять большим количеством юридических лиц неудобно, это вызывает дополнительные менеджерские затраты, нужно вести бухгалтерский учет, ими нужно управлять и отслеживать взаимодействие и трансфертные цены. Это колоссальные проблемы, которые нивелируют так называемые налоговые льготы.

В последнее время у юридических лиц появилась проблема обналичивания средств. Означает ли это, что наличные деньги отмирают?

Это не тенденция последнего времени, это происходит достаточно давно. Сейчас банки берут определенный процент за снятие собственной выручки с расчетного счета. Федеральная налоговая служба, по сути, ставит запретительные барьеры на обслуживание наличных денег.

Я думаю, в ближайшие годы у нас, как у юридических лиц, так и у физических, будут изымать наличные деньги и любые платежные средства, которые существуют не в цифровой форме. Существование денег в цифровой форме позволяет государству скрывать очень многие вещи.

Если в стране существует денежная масса, она хоть как-то подконтрольна. Представим, что у нас полный безнал: вычислить размер долга государства перед корпорациями, внешними или внутренними, становится проблематично, потому что денежной массы как таковой нет – это только записи где-то. Вопрос не в том, что наличные сложно контролировать, вопрос в том, что государство обязано что-то предъявлять гражданам в виде купюр.

С чем связана волна массовой блокировки счетов?

Блокировка счетов не связана с «обелением» бизнеса, как это позиционируется. Просто надо вычистить рынок. Не надо принимать это близко к сердцу и на свой счет. К нам нормально относятся, ничего личного, просто мы не нужны в экономике. Блокировка счетов осуществляется по надуманным поводам. Банки, к сожалению, имеют к этому весьма опосредованное отношение: в основном они тоже являются заложниками этой системы. Как только у вас появляются ваши законные деньги, шанс на их получение невысок.

Мои коллеги продали вагон обоев в Турцию, когда у нас было обострение отношений с турками. Ровно через сутки они давали показания в Генпрокуратуре и ФСБ. Их сдал банк, и ФСБ не возвращала деньги и не давала разрешения на разблокирование счета, потому что это было якобы финансирование экстремизма. В итоге пришлось подключаться к людям на очень серьезном, высоком уровне, счет разблокировали, но предприятие очень долго и тяжело выкарабкивалось – как ни крути, а без денег компания работать не может. К сожалению, такие истории носят массовый характер.

Я еще раз произнесу то, что озвучивал тысячу раз: с этого года генеральный директор и владелец компании официально несет полную материальную ответственность за долги предприятия, в том числе и налоговые. Более того – если вы принимаете участие в скупке обанкротившихся предприятий, вы должны понимать, что в течение трех лет высока вероятность предъявления претензий в преднамеренном банкротстве этого предприятия, хотя вы с ним не имели до этого никаких официальных связей.

Ситуация достаточно жесткая. Она не плохая и не хорошая. И она призывает нас к тому, чтобы очистить картину мира от «розовых очков». Подарю вам афоризм: розовые очки бизнеса легко разбиваются о серость уголовных дел. Мне бы очень хотелось, чтобы все, что я рассказал, было страшной историей, но 90 % случаев, по которым предприятия сейчас обращаются в аудиторские фирмы, – это сделать собственное банкротство. Компании не тянут налоговые начисления.