Читаем Благо племени (СИ) полностью

Барсук только и успел упасть за бабушкин топчан и накрывшись ворохом шкур, замереть, как они зашли в шатёр, и ничего не заметив, присели возле еле теплящегося домашнего очага, продолжая свой разговор.

- Бабушка, но вождь Туча и Степные Псы говорят, что наш союз на благо племени.

- Да знаю, что они там говорят! – раздраженно прервала або внучку. – Но с каких это пор голос мужчины, пусть даже вождя, настолько возвысился в совете Старших матерей? Вместо того чтобы приводить людей в племя раздаёт собственных невест чужим – пфф! Его забота кормить народ и защищать его, а кому с кем и когда – матери и сами разберутся. Да уж не лучший вождь у нас, правы люди, не лучший. – Або недовольно замолчала, поджав губы, а потом вдруг спросила - Сама-то как?

- Я не знаю. Бегущий Бык красив, но… но Рыжий Лис, а они говорят нужно для племени – начала мямлить сестра – но Лис… Бабушка, милая, - прижимая руки к груди со слезами на глазах всхлипнула она - я знаю ты мудрая, подскажи, что делать!

Старая Черепаха долго смотрела на юную и прекрасную внучку своими усталыми глазами.

- Эхе-хе, подскажи говоришь? Чтож, расскажу-ка я тебе кое-что о тех временах, когда и сама была – вот как ты. Тогда много нас молодых было. Да. Много больше чем теперь. А считай никого и не осталось. Кто сам ушел к предкам, кто пал в День Слёз...

- Да, давно это было, давно. Мы тоже, как и вы, дружили, ссорились, мирились. Мальчишки дергали нас за косички, мы им за это подзатыльники отвешивали. Детство… – Або грустно улыбнулась. – И были среди нас два друга. Как говорится – не разлей вода. С наружи и не похожи, один светлый и зеленоглазый, у другого кудри чёрные, и глазами как ночь, но внутри, будто один человек. Ни когда не ссорились. Первый начнёт, другой подхватит. Один рот откроет, а второй уже понял, что тот сказать хочет. И соперничество постоянное. Не только с другими мальчишками, но между собой. Но ни злобы, не зависти от того небыло у них, а только радость за друга да азарт. Такое в жизни редко увидишь, если вообще повезёт. Да! Росли мы росли и стали наши друзья выделятся изо всех сверстников, да и не только из них, а и из тех, кто постарше. И умением, и силой с ловкостью, и удачей охотничьей. Уже тогда было понятно, что рано или поздно, кто-то один из них станет вождём. Тяжёлый Камень был стар, но мудр. Он делал всё так, что бы соперничество двух друзей, не перерастало во вражду. Это не пошло бы на благо племени.

- Благо племени – превыше всего – продекламировала с умным видом Утренний Цветок один из основных законов племени.

- Ну да, ну да – покивала седой головой Старая Черепаха – только вот благо племени многие понимаю почему-то по разному. Но не об этом сейчас речь….

Старая женщина ненадолго задумалась, беззвучно шевеля сухими губами, будто беседуя с кем-то невидимым.

- Да, были они друзья. Уж если где крики, шум, затеи – они всегда там. Если проказа какая – считай они устроили или, по крайней мере, участвовали. Эхе-хе, те ещё были безобразники. Помню, решили залезть на кривую сосну, ну та, что над топким заливом растёт. Она и тогда уже не маленькая была. Кто, значит повыше, да на ветку потоньше. Один, остолоп, на одну залезет, другой ещё выше, первый ещё выше, другой мало того что, ещё выше так давай раскачиваться, мол, посмотрите каков я. И второй к нему, и тоже давай раскачиваться… гогочут, весело им. Мы с девчонками внизу стоим, сердцем обмираем. В конце концов, обломилась ветка… хорошо камыши в два роста да ил мягкий под ними были. Но пока летели, все ветки собой пересчитали… - Або замолкла, уйдя в воспоминания.

- И что, бабушка? – Напомнила о себе Утренний Цветок.

- А что? Видать пока падали обо все ветки головой стукались, а там у них, в ту пору, похоже, только кость одна была. А ей что будет…. Достали их из заводи, к ссадинам подорожника приложили, к шишкам – болотного мха, ну и я… подзатыльников отвесила щедрой рукой.

Другой раз решили удаль свою показать в беге. Да не просто так, а подкрались к Большерогому козлу, шуганули его и за ним, один справа, другой слева. Большерогий козёл может и не самый лучший бегун, но взять измором в беге как туже косулю – это надо постараться. Так и бегали по степи, сначала просто чуть с зади, а когда козёл уставать начал пристроились с боков и давай дергать, то за шерсть, то за хвост. У козла уже и пена на губах появилась и глаза кровью налились, а им весело… так за весельем и проморгали момент, когда Большерогий решил мучителям отпор дать. Улучил момент, да как даст одному копытами под дых, а второго рогами с разворота поддеть попробовал… Но и Клык ловкий был, из под удара увернулся, живот уберег… а вот задницу уже нет! Так потом и проходили дня три. Один разогнуться не может, другой присесть. Да.

- Бабушка, ты, получается, тоже сними во всём этом участвовала?

Перейти на страницу:

Все книги серии Взгляд сквозь время

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза