Благодать (СИ)

— Не в такой степени, как некоторые, — сказала Маша и посмотрела ему словно в душу. Бездонная синь её глаз будто втягивала его воронками расширенных зрачков.

— Это ты на кого намекаешь? — самодовольно осклабился Вадька.

— Не о тебе речь. Уж я-то знаю, — сказала Маша, обернувшись к нему.

— А по-моему, — как-то чересчур резко бросил Борис, одернув свою огромную куртку, и продолжил, кашлянув, - это вовсе не то, о чем все подумали. Как раз тщательность обработки деталей навела меня на мысль…

— Да каких там деталей! — всплеснула руками Маша – браслетики звякнули, падая вниз по предплечьям. — Все, как полагается, не считая, к сожалению, габаритов. Что до некоторых деталей, уверяю тебя, они в точности соответствуют. А твои стерты. Истерзал свою морковку, придурок, и строит из себя…

— Зачем ты так? — промямлил Борька едва слышно, зыркнул затравленно, и вышел.

— Вот-вот, иди, займись тем, что тебя так успокаивает, — Маша разъяренно обернулась к Любе – волосы взвились рыжим всполохом, - но та лишь вытаращила глаза и приложила ко рту ладони. Потом отлепила импровизированный пластырь, и выпалила:

— Молчу-молчу-молчу, — и вновь ладошки на губах.

— Простите, — прошептала Маша. И расплакалась. Она рыдала несколько минут.

— Не обезводилась? — произнес Вадька с интересом мелиоратора.

Маша, всхлипнув, кивнула.

— Не могу я, просто не могу, — проговорила она. И совершенно детским жестом утерла раскрасневшийся нос.

— Вот не думал, — разочарованно протянул Шурик.

— Я сделаю это для того только, чтобы ты уяснил, что тебе пристало думать скорее жопой, чем этой подставкой для очков! — прокричала она, брызжа слюной, и шагнула вправо, огибая деревяшку и одновременно толкая крашеную легкомысленной голубенькой эмалью дверь. И что у них тут, с другим колером проблемы были? – подумала она, разъяряясь еще пуще при одном только виде этой гадкой краски.

Глава XI

Глава XI

1

«Вдруг вспомнилась ты.

Нежданно-негаданно, в обычной своей манере, ворвалась в похабный сон, разогнала девок и навела такого шороху, что не оставалось иного выхода, кроме как проснуться.

Лучше бы этого не делал – тосковать наяву куда как тягостнее.

Я пришёл к тебе накануне отъезда. Адрес раздобыть труда не составило – дом твоего барыги известен.

Я стоял перед массивными, как створки шлюза, воротами, и пялился в объектив домофона. Не решаясь нажать кнопку, надеялся на случай – ну, там, машину из прачечной, в кузов которой запрыгну… Надежда была глупой, поскольку у вас наверняка имеется прислуга для постирушек. Меня глодали сомнения. Наконец, убедил себя, что ты мне не враг и посему я не должен искать шпионские пути решения проблемы, потому как иду, в конце концов, к матери своей дочери. И нажал кнопку.

- Заходи, - сказал динамик обречённо твоим хрипловатым – ты всё так же много куришь? – голосом, и я, признаться, вздрогнул. Калитка клацнула ригелями, и я поспешил воспользоваться гостеприимством хозяйки, перепады настроений которой, впрочем, не гарантировали беспрепятственного прохода собственно к дому.

Дом как дом – два этажа и веранда размером с детсадовскую игровую площадку. Собак не видно – не удивительно, при твоём-то к ним отвращении, - однако пристройка с затемненными стеклами навела на мысль о том, что по первому свистку оттуда могут выскочить волкодавы двуногие.

Поднявшись по полированным гранитным ступеням лестницы, не без злорадства подумал, что в непогоду или зимой твой боров наверняка падал тут на свою жирную задницу.