- Фотку хоть покажи. Не заберу, честно. Возврат, как в объявлениях, гарантирую. Похожа на меня?
- Конечно. Волосы ещё рыжее стали. Огонь прям… - проговорила как-то заторможено, потом вдруг вскинулась, принялась наседать: - И где же это мы шлялись?
С твоей стороны было явной дуростью задать этот вопрос, но он, кажется, настолько присущ женщинам вообще, что передается генетическим путём. Какое, собственно, тебе дело, где я шлялся, коль сама настояла на разводе. Прости, конечно, но деньги превратили тебя не в утонченную даму, а в торгашку-хабалку в манерах. Не в коня корм. Или не в кобылу… хотя это, наверное, оскорбительно звучит. Я уже внутренне материл себя за визит. Наверняка виной всему застарелая обида, при виде тебя, при звуке твоего голоса лопнувшая, как созревший фурункул. Даже зарёванная ты выглядела прекрасно. Я пытался очернить тебя перед собой, желал вымарать, выгораживая собственное безволие.
- здесь же и обретался, в Ростове.
- Женился?
- Одного раза оказалось с лихвой. В следующих инкарнациях гордо пронесу знамя холостяка, случись родиться хоть кроликом, хоть баобабом…
- Ослом ты родишься.
- Таким же похотливым?
- Таким же тупым, - и наклонилась к отброшенной зажигалке. Пола халатика задралась, обнажив кровоподтёк на бедре.
- Что, давать не хотела? – ляпнул со злостью. Ты встрепенулась и – вдруг – оказалась в позе скромной селянки: халатик на коленках так натянулся, что ни едва не просвечивали.
- Ты так и не стал джентльменом…
- Да, но и вы не леди, - вспомнилось из «Разини».
- Так что там насчёт Машеньки спрашивал? – ты стремилась закруглить разговор. Сколько раз представлял нашу встречу, а она всё же пошла по твоему сценарию. Гадко.
- Она нормально себя чувствует? Больше ничего такого не случалось? – вот ведь, не хотел старое бередить. Годами, прокручивая в памяти историю, от которой поседел и, признаться, так в психологическом смысле и не оправился, пытался разобраться, действительно ли увидел тогда в глазах трёхгодовалой Машеньки удовольствие от проказы или то была простая радость несмышленого ребенка? Я надеялся, что Машенька не пойдёт по стопам своей чокнутой бабули, полжизни проведшей в психушках. Для обретения чего-то навроде душевного равновесия мне нужно было если не увидеть дочь воочию, то хоть на фото взглянуть. Мне казалось, в её переменчивых, голубых, фиолетовых, синих глазах я найду ответ на томительный, тяготящий вопрос.
- Всё с ней нормально, - донёсся до меня твой голос. – Обошлись без твоего деятельного участия.