Бланка Кастильская

Говорить о веротерпимости Бланки Кастильской в отношении евреев было бы, несомненно, анахронизмом, если только не вернуть этому термину его средневековое значение. Бланк разделяла общее мнение культурных христиан своего времени: евреев, чьи предки были виновны в смерти Христа, нужно и охранять, и защищать как живые доказательства божественного наказания; держать их в подчиненном положении в знак их порицания и одновременно спасения, предназначенного для добрых христиан. Они, в некотором смысле, являлись совестью последних, и именно поэтому их нельзя убивать. Идеальным было обратить их в свою веру, и таким образом успокоить свою совесть. Королева даже согласилась стать крестной матерью новообращенных евреев. Так, в Бомон-сюр-Уаз в 1243 году была крещена еврейка, получившая имя Бланка, а один из ее сыновей — Людовик. Это был чисто пропагандистский трюк, распространителем которого выступил Гийом де Сен-Патюс: "Святой король привел к крещению и крестил в замке Бомон-сюр-Уаз еврейку и трех ее сыновей и дочь этой же еврейки, и святой король, его мать и его братья стояли у купели во время крещения упомянутой еврейки и ее детей".

Соперничество Бланк Кастильской и Маргариты Прованской

Соправление Бланк Кастильской и ее сына, если снова воспользоваться выражением Жака Ле Гоффа, действовала в полном объеме в течение 1240–1245 годов, при этом невозможно было определить, кто играл главную роль в проведении политики, или заметить малейшие разногласия в решениях. Если иногда и возникали разногласия, то они больше относились к частной сфере, а растущая роль Маргариты Прованской, "молодой королевы", как ее теперь называли хронисты и придворные, подразумевала, что другая уже не очень молода; вероятно, Бланка, которой теперь было за пятьдесят, не оценила этот семантический сдвиг. В 1240 году Маргарите было 20 лет. До этого момента Бланка считала ее ребенком, который не мог затмить своим престижем и опытом достойную королеву-мать. Потом ребенок вырос, стал красивой молодой женщиной, центром кружка поэтов и трубадуров, который мог соперничать с кружком Бланки. Именно в это время, около 1237–1240 годов, например, Гийом де Лоррис создал свой Roman de la Rose (Роман о розе) в котором мы видим, как Старость, Жадность и Ревность "держат в плену розу" в саду, обнесенном стеной, молодую женщину, которая была замужем, но все еще бездетна. Это о Маргарите в саду дворца Сите? Молодая женщина без детей: это было слабым местом Маргариты, и пока что она не справилась со своей главной миссией. Поговаривали даже о возможном разводе. И прежде чем это произойдет, Бланк взяла свою сноху в паломничество к могиле Св. Тибо, который имел репутацию человека, делающего женщин плодовитыми. И, по совпадению, Маргарита забеременела и родила в 1240 году. Оказалось, что она не была стерильной. Конечно, ребенок был всего лишь девочкой, но это была лишь пробная попытка, и сама Бланка в первый раз не добилась ничего лучшего. Ребенка назвали Бланкой, но она умерла в 1243 году. Процесс, однако, пошел. В 1242 году родилась еще одна дочь, Изабелла, а в 1244 году, наконец, сын, Людовик. Маргарита больше не была ребенком, она стала соперницей Бланки.

Отношения между Бланкой Кастильской и Маргаритой Прованской вызвали много слухов, много комментариев и заставили пролить много чернил. Не в последнюю очередь из-за знаменитых отрывков из Vie de Saint Louis (Жизни Святого Людовика), в которых Жуанвиль описывает Бланку как ревнивую к своей снохе и пытающуюся предотвратить интимные разговоры между супругами: 

Королева Бланка причинила королеве Маргарите немало страданий, поскольку она не терпела, когда ее сын находился у своей жены, разве что вечером, когда он отправлялся с ней спать. Замок, где больше всего любили жить король и королева (потому что покои короля были наверху, а королевы внизу), находился в Понтуазе. И они говорили о своих делах на винтовой лестнице, что вела из одних покоев в другие; и устраивались они так, что привратник, завидев входящую в покои сына королеву, стучал жезлом в дверь, и король бегом возвращался в свою комнату, чтобы мать застала его там; и так же поступал привратник королевы Маргариты, чтобы королева Бланка, являясь к ней, заставала ее у себя.