Блаженны алчущие

А Лулу, отсмеявшись, одним плавным движением перекатился в сидячую позу, скрестив ноги на восточный манер. — Ладно, — Он с вызовом поднял подбородок. — Проясним кое-что. Как ни удивительно, ты кое в чем угадал, Филип. Да, я заставил Аннеля убраться из города. Пригрозил, что напишу его родителю подробное письмо о развлечениях сынка в столице, и только мы его и видели. Он поколачивал Лили, когда напивался, а мне до чертиков надоело вытирать ему слезы… Вельмар… Если ты занялся сбором сплетен и слухов, то должен знать, что он вечно лез в драку, да еще и в карты мухлевал — в иных местах нет преступления хуже. Странно не то, что его зарезали в кабацкой драке, а что этого не случилось раньше. Меня там и близко не было. Ты еще забыл упомянуть первую любовь Лили, эту сволочь Жиана Криаса, которому он имел глупость объясниться в чувствах. Я заплатил кое-кому, чтобы того избили до полусмерти темным вечерком.

Филип слушал его внимательно. — Понимаю. Ты защищаешь Лили. Ото всех.

— Да почему ото всех! — удивился Лулу. — Только от грубых скотов да от лживых потаскунов, похожих на тебя.

Настал черед Кевина смеяться. Он поймал оскорбленный взгляд Картмора — и хохотнул еще громче.

— Очень смешно, — прошипел тот.

— Лили нужен кто-то порядочный, кто не разобьет ему сердце — уж слишком оно у него нежное. А Моро… — Распухшие губы скривились в хищной усмешке. — Ну да, с лестницы он полетел с моей помощью. Этот тип тянул деньги из Лили, да еще и втыкал свою штуку во все, что подвернется — а тут уж одно из двух, я считаю. Я предложил ему пройтись до его дома пешком после праздника, и похотливый болван, естественно, согласился. Он был пьян, едва держался на ногах, это оказалось проще простого. Я хотел, чтобы он сломал себе пару костей, но вышло удачнее. Музыкантика я тоже собирался припугнуть — в конце, конечно.

— Но он не послушал… И тогда…

— Да ладно, — Лулу покачал головой. — Неужели ты правда думаешь, что я не нашел бы другого способа отвадить его от Лили, кроме как убить и съесть? В крайнем случае, просто рассказал бы Лили о наших шашнях, чтобы не доверял ему слишком.

Что ж, пока этого хватит с лихвой. Убийство, мужеложество — франт наговорил уже на полторы смертных казни. На настоящей пытке они узнают, какие еще преступления на совести Лулу. Никто не будет столько лыбиться, оставшись без зубов.

Кевин положил руку ему на плечо — ради такого случая можно и замараться. — Именем…

— Погоди, погоди, — Картмор сделал упреждающий жест. — Лулу поведал нам эту историю доверительно, и, как водится между благородными людьми, мы будем хранить его секреты — если он нам поможет. Лулу, то, что ты нам рассказал, наверняка заинтересовало бы семейство Моро, а Лили — еще больше. Но я готов забыть все, что услышал, если ты скажешь что-то, что может нам помочь, о Тристане и Доме Алхимика. Это ты ходил туда? А может, Лили? Или… — он колебался, — кто-то еще?.. Отвлекись от непристойных шуточек и подумай, это в твоих же интересах.

— Да весь этот разговор — одна непристойная шут… — на этот раз Лулу оборвал себя сам, даже бить не понадобилось. — О, вспомнил! Спросили бы по-человечески, рассказал бы сразу.

— Что ты вспомнил?

— Как раз одну непристойную шуточку. Когда я готовился к встрече с Тристаном, я выглянул из окна и заметил одного из своих кредиторов — мерзкий тип, должен сказать, крайне навязчивый, не желающий понимать, что ему не рады. Он снова плелся доставать меня, а когда оказался прямо подо мной, хм… Удержаться было невозможно — я пустил струю прямо ему на голову, вернее, на его квадратную шапку. Попал, между прочим!

— Восхитительная история, — кисло отозвался Картмор. — Но при чем здесь Тристан?

— А при том, что этот зануда засел под моей дверью часа на три, не меньше, канючил и угрожал, пока, наконец, не утомился. Я иногда переругивался с ним от скуки. Уверен, он запомнил это яркое событие своей скучнейшей жизни и сможет подтвердить, что никто не приходил ко мне в это время.

Вряд ли в комнатах франта не имелось черного входа — это надо проверить. И все же… Картинка под названием "Один день из жизни людоеда-модника" как-то не вырисовывалась. — Вы же понимаете, что это ничего не доказывает, — сказал Кевин.

— Это доказывает мою меткость.

— Это доказывает, что ты глупый щенок, которому пора начинать жить по средствам, — парировал Картмор, поднимаясь с кровати и снова потягиваясь. — Ладно, ты мне надоел. Можешь убираться.

Кажется, он резко потерял интерес к мотыльку, даже не смотрел на него больше, стряхивая с одежды невидимые пылинки.

Это внезапное окончание допроса заставило Кевина на миг потерять дар речи. Но у Лулу такой проблемы не возникло. Чтобы заткнуть его, потребовалось бы отрезать ему язык, как немому из Дома Алхимика.

— А мне казалось, мы только-только разогрелись. Ты, как всегда, разочаровываешь, Филип.