Блаженны алчущие

— И не мечтайте. Кулаки, которые Картмор так ценил, просто чесались от желания врезать по самодовольной физиономии. Но раз начав, он едва ли смог бы остановиться. — Я поймаю убийцу, а потом мы увидим, годитесь ли вы на что-то большее, чем ядовитые уколы и мелкие, хотя и эффективные, подлости. Только не слишком тяните, а то мне надоест ждать. Я ведь тоже знаю, где вас найти.

Он быстро вышел из комнаты, едва не сбив Филипа с ног по дороге.

~*~*~*~

IV.

Приближаясь к покоям Бэзила, Ренэ пыталась скрыть волнение. Она чувствовала бы себя куда спокойнее, будь рядом Дениза, но у бедной леди Картмор снова разболелась голова — уж не беременна ли? — и в этом визите Ренэ сопровождал только лакей, показывавший дорогу, которую она и так знала.

Бэзил хотел обсудить с ней важный вопрос — но какой? Наверняка он считал важным даже выбор оттенка чулок, но вряд ли доверился бы в нем мнению какой-то провинциалки.

В прошлый раз он имел наглость ее поцеловать — вот все, о чем она могла думать. Хотелось надеяться, что этот "важный вопрос" — не просто предлог, чтобы снова увидеть ее. А вдруг он снова осмелится…

Ренэ ускорила шаг, готовая встретить опасность лицом к лицу.

Охранники у дверей, изображавшие статуи, ожили при появлении гостьи, распахнув створки.

В приемной никого не было, зато в парадной спальне…

Ее почти-принц сидел в дальнем углу, локти на коленях. Ржавое золото волос растеклось по плечам, лицо — белее бисквитного фарфора, пустой взгляд устремлен в одну точку.

Ренэ судорожно заозиралась по сторонам. Вдруг где-то здесь притаился жуткий монстр, и это он своим видом ввел Бэзила в такое состояние.

Никого — ни на стенах, ни в складках портьер…

— Лорд Картмор… Бэзил… Вы хорошо себя чувствуете?

Он не шевелился — только длинные белые пальцы едва заметно вздрагивали, будто крылья умирающей бабочки.

…Маленькую деревню из тех, что стояли на землях их семьи, как-то раз смыла река, за ночь вышедшая из берегов. Ренэ с матерью ездили оказать помощь пострадавшим — еда, немного денег, старая одежда… Люди, лишившиеся своих домов и всего нажитого, выстроились в очередь за милостыней, и только одна женщина сидела в стороне, прямо на земле, покачиваясь из стороны в сторону. Взгляд у нее был похож на взгляд Бэзила сейчас — словно она смотрела на что-то, чего не видел никто, кроме нее. Соседи рассказали, что в наводнении погибло двое ее детей…

Ренэ повернулась к лакею: — Оставьте нас.

Вышколенный слуга исчез со стремительностью, что сделала бы честь любому призраку, и Ренэ осталась одна в этой большой гулкой комнате, вместе с человеком, чей рассудок, кажется, упорхнул в дальние края.

Она осторожно подошла ближе, вздрагивая от стука собственных каблуков: — Бэзил, скажите же… Что-то случилось?

Сперва ей казалось, что он не ответит, но потом бескровные губы прошептали: — Я только что услышал признание в убийстве. Гнусном, жестоком убийстве.

Похоже, он подслушал разговор каких-то злодеев, решила Ренэ. — Это ужасно! Надо немедля сообщить вашему отцу.

— А еще я узнал об убийстве, которое только готовится. И ничего не могу сделать, чтобы предотвратить его.

— О Бэзил, я уверена, ваш отец, или дядя….

Бэзил затрясся от смеха, и эти звуки, тихие, слегка визгливые, напугали ее еще больше. — Ах, да, я забыл, что разговариваю с дурочкой!

Дурочкой! Ренэ прикусила губу, чтобы не выдать обиду гримасой. Впрочем, едва ли Бэзил заметил бы что-то — он по-прежнему смотрел так, словно перед его взором бурлили воды видимой лишь ему реки.

Ренэ снова начала оглядываться, готовая на все, чтобы привести его в чувство, даже залепить новую пощечину, чтобы разорался, как тогда. Нюхательная соль, как назло, осталась дома…

На столике у окна она заметила то, что дало надежду. Быстро, насколько позволяли юбки и высокие каблуки, сбегала туда и вернулась, сжимая в руках добычу.

Присев рядом, она первым делом сунула Бэзилу под нос лилии и с удовольствием отметила, как он отвернул голову, поморщившись, когда в ноздри шибанул их густой, сладкий запах.

— Довольно, довольно.

— А теперь съешьте это.

Вид марципанов окончательно оживил Бэзила. — Ой нет, мне нельзя, — запротестовал он, пожирая их взглядом. — Я уже съел один в этом месяце. Не все это знают, но от сладостей можно растолстеть.

Подумаешь, проблема! Легкая полнота только придала бы ему солидности.

Ренэ разломила фигурку напополам, чтобы Бэзил увидел соблазнительную фруктовую начинку и нежнейшее светлое тесто.

— Ладно, — Глубокий вздох. — Если только кусочек… А вы съешьте второй.

— Спасибо, сейчас не хочется.

Чуть ли не впервые в жизни ей было не до марципанов. К тому же, не хотелось, чтобы Бэзил принял ее за обжору. Зато она с огромным удовольствием следила, как он уплетает сладкое, зная, что иногда кусочек чего-то вкусного согревает изнутри, как материнские объятия.

— Ну что, гораздо веселее, неправда ли? — спросила Ренэ, когда последние крошки исчезли во рту почти-принца. Он даже облизал пальцы.