Блаженны алчущие

— Об этом я не задумывался, — ответил Бэзил после паузы. — Возможно, вы правы. Кстати, неплохая идея — надо составить завещание и написать, чтобы мое тело никому не показывали после смерти. А еще надо заказать свою статую в полный рост, мрамор или бронза. Будет обидно, — задумчиво проговорил он, разглядывая руки, — если такая красота пропадет бесследно.

Статуя была отличной идеей, но Ренэ, хотя и училась ценить искусство, все же предпочитала красоту в телесном виде. — Бэзил, неужели вы боитесь собственного отца? Мужья и жены часто ссорятся, но вы — его сын…

Родителей полагалось почитать и бояться — но не до такой же степени!

— Факт, о котором он жалеет каждый день своей жизни, не сомневаюсь. Мой отец — самый могущественный человек в стране, мой дядя — самый опасный. И для них обоих я — как кость в горле. Неудавшийся сын, позор семьи, вечное напоминание об их грехах. И вы удивляетесь, что я боюсь?

— Так какой смысл бросать вызов тем, кто сильнее вас? — не понимала она. — Почему бы вам не попытаться стать таким сыном, как он хочет?

— Не могу. Не хочу, — тряхнул локонами Бэзил. — Да и поздно — у него есть избранник, его любимчик, его идол — Филип. Мой брат, которого у меня тоже украли. Да и не нужна мне любовь отца, мне нужна его… — Он замолчал, плотно сжав зубы, и выражение его показалось Ренэ таким страшным, что она не стала уточнять.

Ей хотелось сказать, что никто не причинит ему вреда, что она защитит его, во что бы то ни стало — но это была ерунда, глупый лепет, который ей нашептывало какое-то безумие.

Пора уходить, велела она себе. Послать слуг за леди Вивианой — она позаботится о племяннике.

Вот только вид Бэзила, казавшегося хрупким, как статуэтка — не из бронзы, из тонкого стекла, заденешь — разлетится на кусочки, удерживал Ренэ на месте так же крепко, как если бы ее приковали к полу невидимыми кандалами.

Не в состоянии помочь и не в силах уйти, она просто устроилась рядом, тоже прислонившись к стене. Они много времени провели в тишине, и, хотя Бэзил молчал, ей казалось, что ее присутствие ему не неприятно.

Когда Ренэ, наконец, набралась решимости пошевелиться, разминая затекшие ноги, он шепнул — Не уходите.

Веки почти-принца постепенно смыкались, заставляя дрожать длинные ресницы, выражение из напряженного стало отрешенным. А потом голова его склонилась и легла на плечо Ренэ.

Она замерла, вдыхая уже знакомый теперь тонкий, странный аромат его духов. Легкий и острый, он начал нравиться ей не сразу, а теперь словно завораживал, как тайна, которую надо разгадать.

Ренэ давно представляла, как касается его блестящих локонов, и сейчас позволила себе эту прихоть. В конце концов, спящий Бэзил — как дитя, а значит, это совершенно невинно. Или нет?.. Ее сердце сжималось от нежности и почти непереносимого желания коснуться губами его лба. Взять меч, который едва могла удержать, и, словно рыцарь в сверкающих доспехах, встать на его защиту от чудовищ и жестоких людей, не умевших ценить прекрасное.

Волосы, по которым скользили ее пальцы, на ощупь напоминали шелк, и она могла бы гладить их вечно.

~*~*~*~

Всю обратную дорогу Ренэ провела в глубокой задумчивости, едва замечая, как вздрагивает паланкин там, где носильщикам попадался особенно неровный участок дороги.

Она как будто подошла к краю обрыва, заглянула вниз, и у нее закружилась голова. Это и испугало, и немного привело в чувство.

Что она делает? У нее есть супруг, который обожает и балует ее. Он спас ее от бесконечных вечеров в чаду сальных свеч, от сквозняков и ношенных-переношенных платьев, от воя волков по ночам и провинциальной скуки. Если он и считает ее дурочкой — наверняка так и есть — то слишком добр и тактичен, чтобы заявить об этом вслух.

Можно ли рисковать всем этим ради капризного воображули, который едва ли заметит, если завтра Ренэ растворится в воздухе? Для него она лишь глупая провинциалочка, что крутится под ногами, которую можно иногда чмокнуть от скуки. Смешная девчонка, не знающая даже, какие пряжки носили в прошлом сезоне.

Вернувшись в особняк, она поспешила найти Пола. Ее дорогой супруг работал в своем кабинете, изучал бумаги, потирая уставшие глаза, и очень обрадовался ей, особенно когда Ренэ устроилась у него на коленях.

Она с умилением разглядывала добрые морщинки, что лучиками разбегались от его глаз и уголков рта, словно освещая широкое открытое лицо с твердым подбородком, лицо настоящего мужчины. Такой защитит ее от любой опасности, как каменная стена.

А в голове, как назло, звучал высокий капризный голос Бэзила Картмора. "Женщинам обычно нужна защита именно от собственных мужей, поэтому это не слишком утешительно".

Ренэ приказала ему заткнуться. К ее супружеству это не относится — Пол ей полностью доверяет.