Блаженны алчущие

— Разумеется, — Данеон смахнул пот со лба, сосредоточенный. — Позже — с вас хватит ее сердца. Было бы грешно пренебречь ее даром, позволить ему пропасть. Дурно не использовать то, что послала тебе судьба, мой лорд, грех не в том, на что идут голодные люди, чтобы выжить. Знаете, что дурно? Выбрасывать на кружева для манжет столько, сколько хватило бы, чтобы кормить целую деревню в течение недели!.. Тратить на карету с завитушками сотню юлей, а на милостыню голодным детям кидать горсть меди. Впрочем, боги вас будут судить, не я, и очень скоро, так что неважно это… Подумайте лучше о чем-нибудь приятном, помолитесь. Агнец не услышит, зато вам станет легче.

Наконец, Данеон вытащил его, комок мышц и клапанов, блестящий от влаги. Недавно — столь важный, трепещущее средоточие жизни, а теперь не важный совсем, просто мясо. Еда.

Кто бы ни пришел спасать Филипа (Даженедумайобобратном), им лучше поторопиться. Пока он не стал людоедом поневоле.

Ведь я не смогу, верно? Это было просто невозможно. Но если он откажется, его убьют.

Страх тек по венам ртутью, посылал ледяные мурашки по коже, кружил голову. Хуже всего — мутил разум, единственное, что ему осталось сейчас для защиты.

На что ты готов, чтобы выжить? спросил себя Филип, и насмешливый голос, похожий на собственный, тут же ответил: На все, что угодно.

Данеон положил сердце в небольшую миску и вытер руки. Пробормотал устало: — Ну что, лорд Филип, пора приступить к трапезе.

Наверное, так люди и сходят с ума — разум не успевает или отказывается принимать реальность, между тобой и миром появляется как бы трещина — а потом расширяется, превращаясь в пропасть, бездну. И ты остаешься в черноте, наполняя ее отголосками собственных фантазий.

Он боялся бы свихнуться, но времени на это не дадут.

~*~*~*~

Фрэнку повезло — лакей, встретивший его у лестницы Принцесс, знал его имя. Заглянул в книжечку, чтобы удостовериться, и тут же стал еще любезнее. А вот следующие слова слуги подействовали, как ведро холодной воды — хотя видят Боги, небеса уже вылили ее на Фрэнка более чем достаточно.

— Сожалею, мой лорд, но его милости лорда Филипа сейчас нет на месте. Леди Картмор еще не отошла ко сну, и коли вам будет угодно, я спрошу ее, может ли она вас принять.

От неожиданности Фрэнк растерялся. Всю бесконечную дорогу сквозь мрак и ливень, опасно подгоняя коня по темному лабиринту улиц, он прокручивал в голове множество вариантов того, как пройдет их с Филипом беседа. Но даже на миг не допустил, что друга может не быть дома поздно вечером, в такую грозу. Где он, черт бы все подрал? Отплясывает на каком-то балу? Без Денизы?

Слуга не мог ответить на его вопросы, но обещал выяснить все как можно быстрее. Пока он летал к своей госпоже и обратно, послушный просьбе поторопиться, Фрэнк расхаживал взад-вперед по просторному холлу, едва замечая изысканную обстановку. Гнетущее чувство, что он допустил важную ошибку, росло, как черная туча на горизонте.

Не стоило ли сперва рвануть в Красный Дом, отправить своих людей на задержание людоедов? Фрэнк хотел дать другу возможность самому принять решение, не сомневаясь, что Филип будет ему признателен за это. А вдруг… Нет, такую мысль он даже допустить не мог.

Большие часы в углу вели неумолимый отсчет, и Фрэнк почти физически ощущал, что каждая утекающая минута — бесценна. Надо спешить, нестись — он не знал, куда, но чуял, что времени осталось мало. Тик-так-тик…

— Леди Дениза примет вас, мой…

Он пронесся мимо слуги, запрыгал по ступеням широкой роскошной лестницы, где в прошлый визит распрощался с Денизой. Только на самом верху осознав, запоздало, что не уверен, куда именно идти.

Пришлось терять еще мгновения, ожидая, пока к нему присоединится бедняга лакей, чье лицо отражало легкий шок от подобной невоспитанности гостя.

Снизу раздался многозначительный бой часов — минутная стрелка достигла двенадцати. Суеверная дрожь пробежала по спине Фрэнка…

Зал, еще комната, и вот слуга распахивает перед ним заветную дверь.

Полумрак, треск камина…

В глубине — альков, отделенный низкой балюстрадой, кровать под балдахином. И женщина в белом пеньюаре, полулежащая в его тени, с бокалом вина в руке.

— Моя леди… — начал запыхавшийся слуга, но стоило Денизе сделать небрежный жест, и его как ветром сдуло.

— Какой визит! — произнес знакомый, с легкой хрипотцой, голос, и Фрэнк ступил ближе, говоря себе, что сердцебиение участилось только от беспокойства за друга. — И, конечно, вы пришли не ко мне. Посидите со мной рядом, — попросила она, хлопая по кровати. — Это-то безопасно. Обещаю, что буду вести себя подобающим образом.

Глаза Денизы блестели слюдой, бокал подрагивал в руке. Фрэнк заметил полупустой графин на столике у кровати, рядом с колокольчиком для вызова слуг в виде фигурки дамы.

Было неприятно видеть Денизу такой, но Фрэнк отогнал лишние мысли. Теперь важно одно. — Простите, сейчас не время. Мне нужно срочно видеть Филипа. Поверьте, это крайне серьезно.