Блаженны алчущие

Фрэнк отлично помнил, как благородно он пытался расправиться с ними, при раскладе восьмеро против троих, как предлагал им с Красавчиком бежать, благородно бросив Кевина на расправу. И отметил нож у него на поясе — на всякий случай.

Улыбнувшись как можно более простодушно, Фрэнк поклонился в ответ. — Вы слишком добры, а ваши слова выдают в вас человека чести. Уверен, что не уроню себя, скрестив с вами мечи.

Если Череп сочтет его полным болваном, это, наверное, сойдет за небольшое преимущество? Подобное впечатление Фрэнк вызывал у людей без особых усилий.

Грасс и его противник тоже встали друг напротив друга. Две фигуры, каждая из которых излучала смертельную опасность.

Фрэнк напомнил себе, что не имеет права отвлекаться на их схватку — Кевин позаботится о себе, ему же стоит сосредоточиться на Черепе.

А потом тварь-по-прозвищу-Стилет скинула широкополую шляпу, и Фрэнк позабыл обо всех предосторожностях, уставившись на нее с открытым ртом — как, впрочем, и чернокожий бандит рядом с ним. Ропот удивления и отвращения ветром пробежал по толпе…

~*~*~*~

V.

Мир исчез — осталась только тонкая полоса в белесой бесконечности. Мостик, по которому любой уличный мальчишка пробежал бы, не задумываясь. Каменная смычка между двумя домами, пугавшая Бэзила до чертиков.

Позади осталась долгая дорога через Тьмутень, потребовавшая от него всей его храбрости. Неужто он добрался сюда только для того, чтобы развернуться и убраться восвояси?

— Отправляйся к ведьме и скажи, что я приказываю ей появиться передо мною, — велел Бэзил Йену. — Можешь дать ей задаток…

Йен засмеялся в ответ, запрокинув белобрысую голову. — О нет, мой лорд, я не собираюсь больше целовать ведьму Кор. Даже ради вас.

Целовать?..

— Да и сомневаюсь я, что старушка смогла бы прийти, если б и захотела.

Старушка — это звучало не слишком жутко.

Человечек, терпеливо поджидавший неподалеку, подтвердил слова Йена. — Госпоса не ходит, госпоса покоится.

— Ну же, — подбодрил Йен, легко спрыгивая на мост. — Я мог бы проскакать по нему на одной ноге. Это совсем не страшно.

Горький детский опыт подсказывал Бэзилу, что после этих слов обычно делается очень страшно, а иногда еще и больно.

— Если свалишься ты, страшного и впрямь будет мало, — ядовито согласился Лулу, ежась под порывами ветра бок о бок с Лили. — А вот если упадет Бэзил Картмор…

— Я проведу вас, мой лорд, — Йен протянул к Бэзилу руки. — Пойду задом наперед, а вы держитесь за меня, только и всего. Не бойтесь, я никогда не падаю.

Да, вот только не слишком ли ты беспечен? Человек, который уверен, что не упадет, рано или поздно свалится в бездну, в этом Бэзил не сомневался. И насколько надежен сам мост?

Словно в подтверждение его страхов, мост под сапогами Йена фыркнул облачком щебня и пыли.

— Сперва я хочу посмотреть, как по нему пройдешь ты, — сказал он Йену. — А тогда, так и быть…

Человечек оскорбленно засопел под локтем. — Это плотив плавил. К госпосе надо идти в одиноську.

— Самое веселое в жизни — нарушать правила, — отозвался Йен, ослепительно улыбнувшись, и припустил вперед. Ветер набросился на него: взметнул короткий зеленый плащ, растрепал светлые пряди волос, но не нарушил кошачью грацию походки. Йен и впрямь выглядел, как человек, который не может упасть…

Человечек увязался следом, приговаривая: — Плотив плавил, плотив плавил…

Они дошли до середины моста, когда человечек толкнул Йена в спину.

Блондин пошатнулся, и мгновение казалось, что белые зубы, кошачьи повадки, зеленые одежды и все остальное навеки упокоится в плесенной могиле. Но падение каким-то образом превратилось в прыжок с одной ноги на другую, потом — в поворот с пируэтом, а затем руки Йена выстрелили вперед, отправляя щуплую фигурку назад и в сторону, в пустоту.

Падая, человечек не издал ни единого звука. Тишина… Лишь удовлетворенно чмокнула жижа.

— Он утонет! — пискнул Лили.

— Хотите полезть спасать? — поинтересовался Лулу. — Вперед.

Бэзил не представлял, как можно выжить, рухнув с высоты в это. Да и захочешь ли жить после такого? Одно омерзение уже должно убить тебя.

Йен добрался до конца, а потом, как ни в чем не бывало, вернулся обратно, причем часть дороги прошел на руках. При одном взгляде на это у Бэзила кружилась голова.

— Милый Бэзил, пожалуйста, не надо, — простонал Лили, когда Йен повторил свое приглашение.

В жизни Бэзила бывали моменты, крайне редкие, пугающие до чертиков, когда все его существо — рассудок, кишки, обратившиеся в воду, поджилки, трясущиеся, как бланманже — кричало "НЕТ!", а нечто чуждое, где-то невыразимо глубоко, уверенно отвечало: "Да". И Бэзил с ужасом понимал, что будет повиноваться этому второму голосу, потому что просто не может иначе.