Бледнолицая ложь. Как я помогал отцу в его преступлениях

По обочинам валялись колеса от телег и проржавевшие остовы автомобилей. Гэллап отсюда казался мне процветающим городом, а Альбукерке — прямо-таки волшебной сказкой откуда-то из прошлого. В нашей части поселка не было никаких общественных зданий, кроме гаража из алюминиевых листов с соломенной крышей и надписью красной краской на двери «Пожарная станция Форт-Дефайнс. Не парковаться».

Отец громогласно заявлял, что благодаря превосходству индейцев чероки может командовать дикарями-навахо, но я, оказавшись в этих нищих, враждебных краях, ничего такого не чувствовал. И, я уверен, мои сестры с братом тоже.

В следующий понедельник нас с Сэмом и Салли ждали в начальной школе Тсе-хут-суи, что на языке навахо означает «Долина среди гор» — точное описание Форт-Дефайнс. Лонни поступала в старшую школу Уиндоу-Рок. Она получила права, а отцу выдали на работе старый коричневый седан «Форд», на котором он ездил на работу. У «Форда» была трещина на лобовом стекле, и отсутствовали колпаки на передних колесах, зато номера — государственные.

Лонни отвезла Салли в детский сад на «Рамблере», а потом поехала дальше, в свою школу. Нам с Сэмом предстояло идти пешком. Лонни и не подумала предложить нас подвезти, а мы не стали просить. Надо было привыкать к жизни в Болотном поселке, и только так мы могли начать.

Сначала на нас напали собаки. Стоило нам открыть дверь, как они с лаем кинулись во двор и стали кусать нас за ноги. Мы бросали в них камнями и отбивались, поднимая в воздух облака пыли. За несколько секунд мы перепачкали ботинки, носки и обшлага брюк. Нам пришлось пятиться, чтобы они не подкрались сзади, и в конце концов собаки отстали.

Дальше, на полпути до школы, когда мы брели по разбитому, заросшему травой тротуару вдоль Кит-Карсон-драйв, из хоганов и трейлеров стали выходить нам навстречу подростки-навахо. Через пару секунд нас преследовала уже целая стая — все в джинсах и ковбойских сапогах, с черными волосами, зачесанными назад с помощью геля. Некоторые обгоняли нас и замедлялись, а другие наталкивались сзади. Они смеялись и болтали на языке навахо, жуя табачную жвачку. Слов мы не понимали, но тон был явно недружелюбный.

— Давай скорей, — позвал меня Сэм, переходя на бег.

Но я продолжал идти. Если мы станем бегать, то превратимся для них в добычу. И все равно они нас догонят.

Двое старших парней подошли ко мне спереди, пока другие стояли за спиной. Тот, что повыше, толкнул меня в грудь, и я отлетел на мальчишку, оказавшегося позади. Я поднялся на ноги и продолжил идти. Дразнясь на языке навахо, они преследовали меня до самой школы. Мне приходилось идти по проезжей части. Напоследок они предупредили на английском:

— До встречи после уроков!

Я ничего не ответил.

Мои мучители разбежались, и я смог впервые рассмотреть школьное здание. Оно оказалось куда симпатичнее, чем я ожидал, — отделанное стальными панелями ярко-оранжевого цвета, со стеклянными дверями и большой вывеской «База команды Папуэс». За оврагом стояла еще более модерновая старшая школа. Это были единственные современные здания в округе, за исключением соседнего дома с квартирами для учителей, окруженного забором с колючей проволокой — в точности как наш поселок ЭПНГ.

Я зашел в ярко освещенную приемную и спросил, где находится пятый класс. Из-за большого стола поднялся крупный мужчина-навахо.

— Я мистер Ли, директор, — сказал он. — Как тебя зовут?

Он был такого же массивного телосложения, как мой отец, и с похожими злыми глазами.

Я ответил, и тут он заявил:

— Только что сюда пришел очень похожий на тебя мальчишка, в третий класс, а еще раньше юная леди с той же фамилией привезла в сад девочку.

Я кивнул:

— Это мой брат и сестры.

— Я так и понял, — буркнул он без улыбки. — Моя ассистентка проводит тебя в класс.

Молодая девушка-навахо обратилась ко мне:

— Добро пожаловать, Дэвид.

Добро пожаловать? Она что, шутит? Пока мы шли по коридору, дети таращились на меня недобрыми взглядами, словно показывая, что я чужой и в Болотном поселке, и вообще в Форт-Дефайнс.

В моем классе на одной стене висела доска, а всю другую занимали большие окна, выходившие на заваленный камнями и заросший травой внутренний двор. На меня уставились двадцать пять детей навахо. Двоих я узнал — они преследовали нас по дороге в школу. Правда, белые лица там тоже были. Большинство сидело вразвалку, с пустыми, озлобленными глазами. Они выглядели слишком худыми в своей запятнанной, порванной одежде. Но попадались и другие — в выглаженных чистых рубашках, подтянутые, здоровые и довольные.

Худой белый мужчина поднялся из-за учительского стола. Он часто моргал, словно только что проснулся и еще не пришел в себя.

— Добро пожаловать. Меня зовут мистер Эдей, — представился он с тягучим южным акцентом. У него были наглаженные брюки со стрелками и элегантные ботинки, как на мужчинах из рекламы автомобилей в газете. Больше никто в школе не говорил со мной в тот день, кроме дамы в кафетерии, спросившей, буду ли я брать «Неряху Джо», их фирменный бургер.