Бледнолицая ложь. Как я помогал отцу в его преступлениях

Я поел, стараясь держаться как можно дальше от остальных. На переменах, выходя на улицу, я прижимался к стене, мечтая стать невидимкой.

В туалете, во дворе и в кафетерии, как только учитель отвлекался, мальчишки толкали и пинали меня. Когда я стоял над писсуаром, какой-то парень подошел сзади и помочился мне на брюки. Потом он переложил табачную жвачку от одной щеки к другой, бросил мне в лицо «билагаана» и не торопясь вышел за дверь.

По дороге домой нас нагнали четверо подростков. Сэм от них увернулся, и они напали на меня, застав врасплох, повалили на муравейник и уселись на руки и на ноги, так что я не мог пошевелиться. Мои уши и шея горели от муравьиных укусов, жала гигантских красных муравьев впивались в кожу.

Сэм забежал сзади и отогнал мальчишек от меня. Они пошли вперед, время от времени оглядываясь, и когда мне не сразу удалось подняться на ноги, их хохот эхом разнесся по долине.

* * *

— Нам надо вернуться обратно в Гэллап, — сказал я Лонни тем вечером, когда она спросила, как прошел первый день в школе. — Я тут не могу.

Пожав плечами, Лонни захлопнула учебник по биологии и положила его на кровать.

— Нам нельзя возвращаться, — ответила она. — Отец не захочет. Дом дали ему от работы. И тут не так плохо. По крайней мере, мама с отцом не ссорятся.

— Судя по всему, твой день был куда лучше, чем у нас с Сэмом.

— Некоторые ребята в школе довольно приятные, — ответила Лонни.

— Девочки сказали, что самые противные обычно уходят перед девятым классом. Когда вы с Сэмом перейдете в старшую школу, у вас все наладится.

— Если мы до этого доживем.

Раньше моей отдушиной было бродить по городу, бросать «вишневые бомбы» и фейерверки, читать и продавать газеты и беседовать с людьми. В Болотном поселке я всего этого лишился.

Лонни быстро завела друзей и при любой возможности проводила время с ними. Отец редко появлялся дома, приходя и уходя, когда ему вздумается. Он сделал для нас запасы сухого молока, тушенки, консервированной кукурузы, замороженных запеканок и кукурузных хлопьев, так что мы не голодали. Дом был нашим единственным в городе безопасным местом.

В наши первые дни в Болотном поселке мы с Сэмом и Салли сбились в кучку, как перепуганные мышки, и большую часть времени смотрели телевизор, забравшись под одеяло. Картинка рябила, потому что антенна была плохая, и у нас было всего два канала, но они оставались для нас единственным окном в большой мир.

Я постоянно думал о маме. Мне недоставало ее ужинов с бамией и ростбифом и жидкого ледяного чая. Я жалел, что не могу позаботиться о ней.

Я не представлял, насколько сильно мы тосковали, до одного вечера, когда отца и Лонни не было дома. Сэм с Салли смотрели в гостиной телевизор и ели сэндвичи с арахисовым маслом, а я поставил в духовку запеканку и включил газ. Спустя сорок пять минут оказалось, что духовка по-прежнему холодная, а запеканка ледяная. Я зажег спичку, открыл дверцу и протянул руку внутрь.

Пламя вырвалось из духовки, и взрывом меня отшвырнуло к стене. Весь дом содрогнулся, стекла зазвенели. Из грязной духовки повалил дым, запахло горящим газом.

Я попытался подняться, но снова упал — теперь на дверь, которая сорвалась с петель, так что я загремел по ступеням и скатился в канаву на заднем дворе. Следующая попытка встать на ноги снова не увенчалась успехом. Вокруг все кружилось, меня тошнило и страшно звенело в ушах. Я кашлял и хватал ртом воздух, но в легкие он не попадал. Лицо мое горело.

Сэм с Салли выскочили на крыльцо, и рты их изумленно распахнулись при виде меня, катающегося по земле.

— Что с тобой? — воскликнула Салли. — У нас что, взрыв?

Я поднял руку, показывая, что все еще жив. Мгновение они молчали, а потом Сэм подскочил и провел рукой по моим волосам, которые обгорели и превратились в подобие жесткой мочалки.

— Ух ты! — хохотнул он, отдернув ладонь. И тут мы все рассмеялись, да так, что не могли остановиться.

— У тебя волосы как щетка, — повторял Сэм. — А бровей вообще нет!

Мы вернулись в дом, но он продолжал вскрикивать «бум!» и бегать по гостиной, имитируя звук взрыва. А мы все смеялись и смеялись.

Впервые за долгое время мы веселились втроем.

Глава 21

В конце нашей первой недели в школе я вернулся домой с чувством облегчения — до понедельника мне не придется сталкиваться ни с бродячими псами, ни со своими обидчиками. В дверях меня встретил отец, рано вернувшийся с работы.

— Садись в машину, — бросил он. — Мы с тобой едем в Гэллап.

От угрожающих нот в его голосе меня бросило в жар. Он говорил, что мы поедем в Гэллап на следующий день, за покупками, так зачем ехать туда теперь? Он показался мне рассерженным и возбужденным. Отец вытолкал меня на улицу, предупредил Лонни, Сэма и Салли, что нас не будет несколько часов, и мы отправились в путь на нашем «Рамблере». Глаза у него пучились, и вена пульсировала на лбу. Он раздувал грудь и бормотал себе под нос.

Я несколько раз спрашивал, почему мы поехали в Гэллап только вдвоем, но отец не отвечал. Он вел себя так, будто меня вообще не было в машине.