Бледный силуэт Луны

Вторым был тот, когда я спрашивала дорогу у незнакомца, шедшего мне навстречу по улице. А до этого, на площади, я поймала пронзительный взгляд из-под колоннады, мужское лицо мелькнуло и пропало в толпе, я тут же забыла. И даже не узнала, когда через пару минут тот же прохожий вновь попался на глаза, стала спрашивать про вокзал. Следовало понимать, что этот флорентинец заметил меня в толпе, затем развернулся, обогнал и пошёл навстречу, увидев, что я пристаю ко всем с вопросами. Неужели в надежде дать мне ответ? И чем же, интересно, он руководствовался? Взять с меня определённо нечего, кроме сумки с остатками провианта.

Замедлив шаги, я в недоумении изучала лицо незнакомца, уверенно поравнявшегося со мною. Какие-то странные они вышли, приключения во Флоренции. Ни на что не похожие. Разве только на скверный шпионский боевик: меня оставили здесь умышленно на ночь глядя, далее по ходу возник «хвост» с целью ликвидации, не иначе. Опять же интересно мне, кто именно нанял местного киллера за валюту? У кого такие деньги? Никак не иначе, сам демон финансов Гриша Хвостов, больше некому, хотя неясно зачем.

Лицо у прохожего (пока можно звать его так) оказалось выразительным, с ястребиными глазами и четкими резкими чертами, лет незнакомцу явно больше сорока, волосы седые, модная борода, более похожая на легкую небритость. Взгляд пронзительный, глаза светлые. Нет, увы, это не посланец криминала, но кто же тогда?

Ага, я наконец осмыслила впечатление, это тот самый граф, из моих дурацких мечтаний! Только без кареты. Ну, можеть статься, что не граф, а кто-нибудь из обширной семейки Борджиа или Сфорца, персонаж сошел с портрета, сбежал из галереи Уффици специально, чтобы проводить меня на вокзал. Что ж, этого следовало ожидать, даже если и без кареты. Однако опознанный граф успел переодеться в цивильное, на нем выявилась белоснежная рубашка, отлично сидящие брюки, пояс и ботинки из блестящей рептилии, все одно к одному и очень стильно. Ясное дело, более полутысячи лет проведено среди предметов искусства, отчего не выучиться одеваться в любом стиле?

Занятные соображения относительно Уффици и призрачного графа нисколько, однако, не помешали мне вступить в беседу с неизвестным. Вернее, я обнаружила, что процесс идет одновременно: я мыслю на уровне бреда, а в реальности свободно веду разговор на языке, который собеседнику практически неизвестен — так, несколько обиходных фраз и отдельные английские слова с сильнейшим акцентом.

Тем не менее информация шла ясным потоком. Спутник сообщил, что проводит даму до вокзала, выразил догадку, что леди приехала из Соединенных Штатов Америки, сам представился, как Пол, узнал, что меня зовут Кэтрин и спросил, куда я отправляюсь с вокзала. Я не поддалась на соблазн мистификации, ответила, что мне надо в Венецию, а вообще-то я живу не в Америке, а в России, в Москве. Чем снизила уровень собственной загадочности, но спутник проглотил информацию с достинством.

Какое-то время мы шли по Флоренции молча. Стало чуть спокойнее, я поняла, что до вокзала меня проводят, и не надо больше приставать к публике с вопросами. А далее призрачный граф может идти к себе в Уффицци на доброе здоровье, если он разочаровался во мне. Могла бы представиться Эмилией Романофф из Питсбурга, думала я, и тогда… Хотя… Все это пустое, мерещатся разные глупости, ну и ладно!

«И что же, интересно ему, делает русская дама в Венеции?» — вопрос прозвучал в темноте неожиданно. Наконец-то мой спутник собрал слова в убогую, но вежливую английскую фразу. Оказывается вот что его затрудняло. Лексика и грамматика, а не моя национальная принадлежность вкупе с дурной славой, заработанной нашими девушками как-то очень скоро.

Дама отдыхает на море и через Венецию должна вернуться в отель, потому что сдуру опоздала на автобус и теперь пилит по Флоренции своим ходом — с затруднением, выбирая простые слова, но исчерпывающе объяснилась я. Признание в глупости поимело неожиданный эффект.

— О нет, совсем не глупая! — возразил спутник с чувством. — Напротив, очень красивая и замечательная!

Я без восторга приняла комплимент, но странная беседа тем не менее возобновилась. Общего знакомого языка у нас практически не было, однако информация шла в обе стороны почти без затруднений. Каким образом, я не очень-то понимала. Текла в обе стороны узкая улица, город вновь приобрел затрапезный вид, я шла по Флоренции в сопровождении неведомо кого и вела светскую беседу неизвестно какими средствами. Однако выяснила, что Паоло, так звали спутника на его родном языке, занимается коммерцией, торгует мануфактурой оптом. В свою очередь я доложила, что мой бизнес — это книгоиздание, насчет редактирования вышло глухо, как в танке. Паоло остался в уверенности, что я сочиняю дамские романы, и это его страшно развеселило.

— Никогда в жизни и рядом не стоял с такими умными женщинами! — примерно так он выражал приятное удивление, а я не знала, смеяться или плакать.