Бледный силуэт Луны

Всем им хорошо, включая шутника Паоло, всем весело! Он смакует чудесное приключение, шел себе по улице и нашел потерянную даму из далекой России! Она и романы пишет ко всему прочему! А я вот в темном чужом городе, в непотребном виде, устала, как собака, ночевать мне негде, разве что в поезде или на вокзале. Где меня могут забрать в местный обезьянник, поскольку документов при мне никаких нету! Такого в романах не пишут, между прочим!

Тем временем улица наконец притекла к приземистому зданию явно железнодорожного характера — вот первая цель и достигнута, хотя с какими трудами и с каким напряжением сил. Отчего это? Уже на чужих ногах я добралась до расписания поездов, с трудом включилась в итальянские обозначения и довольно скоро узнала, что последний поезд на Венецию ушел ровно полчаса назад, пока я гуляла по Флоренции. Что касается первого утреннего поезда, то его следовало ожидать в семь тридцать следующего дня, никак не ранее. Текущей ночью можно было уехать лишь в Рим или в Милан — здрасьте, приехали!

Дивная Флоренция, прекрасная столица искусств, город великого Данте, захлопнулся, как капкан, привет всем горячий! К тому же надежду переночевать на вокзале следовало навсегда оставить. Как, помнится, предупреждал великий Данте. Божественная вышла комедия! Служительница у справочной стойки с терпением Вергилия объяснила, что в полночь, с отбытием последнего поезда на Рим, вокзал для публики закроется и откроется лишь в шесть утра. До полуночи, конечно, пожалуйста.

О провожатом из Уффицци я уже не помнила, он отпал возле расписания, а после исчез из поля зрения. И кто бы его упрекнул? Милое дело — проводить американку Эмилию Романофф до вокзала и угостить ее чашечкой кофе, приятно и безобидно. А вот Катя из России, это, извините, существо иного порядка, от нее можно ждать любых неприятностей, так что лучше вовремя смыться.

Так я полагала, стоя посреди вокзала и прикидывая планы на ближайшее будущее. Посижу здесь до полуночи, думала я с тоской, а там — как Бог даст. Наверное, буду бродить по городу, пока не заберут в полицию или сама туда не сдамся, если станет очень уж страшно.

— Катя, что вы будете делать? — ниоткуда возник призрачный граф, за точный перевод вопроса не ручаюсь, но смысл был достаточно ясен.

— Буду сидеть здесь, — я жестом указала на территорию вокзала. — Пока полиция не выгонит.

— А отель, денег у вас достаточно? — спросил Паоло и машинально взялся за карман рубашки, что меня тронуло. Граф оказался вполне благородным, не захотел бросить даму на улице.

— У меня паспорта нету, — печально призналась я. — Идиотка.

И развела руками — мол что с дурочки взять? Сама виновата, сама буду отвечать! Пора было прощаться с графом, не следовало возлагать на случайного знакомца лишних обязательств, то было бы неприлично. Он довел идиотку до вокзала, даже номер в отеле предложил снять, и довольно с него благородства!

— Катя, я хочу, послушайте, — Паоло заговорил по итальянски, потом объяснился краткими английскими словами. — Пойдемте в мой дом, утром — на вокзал. В полицию — нехорошо.

«Что уж тут хорошего?» — тем временем активно думала я, пристально вглядываясь заново в лицо случайного спутника. — «И бродить ночью по Флоренции тоже приятного мало. Но намного ли будет лучше, если я пойду в гости к первому встречному с намерением провести у него ночь?» Вот уж не знаю — последовал вывод. Такого опыта в моей жизни пока не случалось. Однако, ночью в чужом городе без пристанища я тоже оказалась впервые. Я смотрела прямо в лицо спутника и не знала, что ответить.

— Везет женщинам, — философски заметил Паоло, видя мою нерешительность. — Вот заблудился бы я в Москве, зимой, ночью. Катя бы меня к себе не позвала, а?

Это я, конечно, привожу вольный перевод ключевой фразы, но сказано было с такой элегантностью, что оставалось только рассмеяться. А ведь действительно, ни за что на свете не позвала бы в дом найденного на улице итальянца, как бы он ни выглядел и кем бы ни представился. Да хоть папой римским! Или князем Сфорца, без разницы.

«Итак, приглашение в замок состоялось!» — глумливо говорила я себе, пока шагала рядом с Паоло, для порядка промямлив, что мне надо подумать. О чем бы, хотелось мне знать? — «Флорентийский суконщик средних лет, он, конечно, не граф, но и я как бы не бездомная девица из пошлой мелодрамы. Романс будет из другой жизни.»

3.

Поезд из Флоренции в Венецию въехал в туннель и остановился, или так показалось, потому что никакого движения за окнами не ощущалось. Там было бесконечно темно.

«Как тебя зовут, дурочка? — обратилась я к женскому лицу, возникшему во тьме за окном. — «И почему ты плачешь?»

«Потому что слишком много смеялась» — ответила она. — «А кто я — уже не важно. Скоро будешь ты. Приедешь в свою Венецию, и меня не будет, я останусь здесь в туннеле, обещаю. А пока не мешай плакать и не приставай с анализом. Я сама ничего не знаю…»