Бледный силуэт Луны

— Я понимаю, но все равно прошу, — вздохнула Алла. — И Паша просит. Варя как приехала, так ходит сама не своя, на вопросы не отвечает, избегает контактов. Паша полагает, что это может быть следствием истории во Флоренции. Катя, пожалуйста, расскажите, что там произошло. Отчего Варя пришла в волнение? Паше самому неловко, понимаете, могут быть дамские подробности…

(Ну вот мы и приехали с оказанием помощи семьям! Сначала Алла просила защиты от Варечки, затем Паша намекнул, что хорошо бы защитить его покой от дамских недоразумений, теперь Алла с Пашей дружно просят, чтобы я защитила Варю. Интересно, от кого бы?)

— Алла, можете передать Павлу Петровичу, что со своей стороны я девушку не обижала, не проявляла к ней враждебности и даже не держу обиды за историю во Флоренции. Было очень жарко, у гида Каролины во рту была оксфордская каша, кто угодно мог перепутать, — сумбурно, но искренне изложила я. — Если Варя боится…

— Катя, извините, это я боюсь, — созналась Алла. — Не дай Бог, у вас вырвалось, пусть нечаянно, что вы знаете о том письме. Бывают ведь оплошности. Если Варя поняла, что вы в курсе наших дел и можете намекнуть Паше о моих подозрениях. Вот чего я боюсь.

— Алла, ну ради Бога! — взмолилась я. — Неужели нужно поклясться девой Марией со стальной розой, что я не наваляла глупостей и не шантажировала Варю? Мало ли у нее своих проблем? Или вы хотите нанять меня в няньки?

— Я поняла и еще раз прошу прощения, — покаянно доложила Алла. — Но это не все. Паша просил вас о большой любезности, я только передаю его слова. Если вы что-нибудь вспомните особенное, то не сочтите за труд, приходите к нему и поделитесь в любое время. Ему кажется, что происходят какие-то события, а он…

— Хорошо, такую малость я обещаю, — сдалась я. — Но как-то совсем неловко получается у нас на сей раз, не так ли?

— Миши Званского с нами нету, — вздохнула Алла. — Без него мы сразу превращаемся в ужасных зануд — вы заметили?

— Да уж, если бы Миша взялся опекать Варечку, — мечтательно произнесла я. — То результаты были бы совсем другими.

— Хотите, я вам открою секрет? — вдруг предложила Алла. — Но Паше — ни слова, обещайте! Он звонил Мише в Цюрих. Ночью, когда вы пропали, я сама его просила. Варя нас так перепугала.

— И что? — пролепетала я без единой мысли.

— Миша сказал, что мигом берет машину и едет во Флоренцию вас искать, — ответила Алла. — Но я так и не знаю, что было после, он не…

— Однако, — я только и нашлась, что сказать. — Но я его там не видела.

Новость, выданная Аллой на прощанье, совершенно затмила остальное, ни о какой девице Варе я более не помышляла. Она могла застрелиться, а я бы и ухом не повела. Вместе с Пашей и с Аллой впридачу. Если Миша сдержал обещание и искал меня во Флоренции, то отчего молчал до сих пор? Неужели он отыскал меня на вокзале и смотрел, как я сажусь в поезд. Однако!

Алла попрощалась и собралась, я ее рассеянно проводила, пообещала всё, что можно и чего нельзя, было уже все равно. Странные чувства посещали меня. Повинуясь им, я залезла на полку, достала пыльный атлас мира и долго тыкала пальцем в расстояние между Цюрихом и Флоренцией. По любым подсчетам выходило, что Миша вполне мог примчаться к утру. Если, разумеется, он достал машину, гнал всю ночь по Швейцарии и Италии, не тормозя на границах. А есть ли у него шенгенская виза? Есть, это я помню, он хвастался, сама видела. Если, конечно, он обещал поехать на поиски в приемлемом состоянии, а если нет? Тогда он гнал машину, как полоумный. Но в любом состоянии Миша смог домчаться до Флоренции лишь к утру, и если там оказался, то наверняка пошел искать меня на вокзал. Куда ещё?

На этом моменте я впадала в ступор. Раз за разом представлялась картина, как Миша прячется на вокзале и наблюдает за моим отъездом. Это было вполне в его стиле.

— Кто это с тобой, и что это значит? — Миша не стал бы спрашивать ни за что и никогда.

Напредставлявшись вволю, я вновь бралась за карту Европы и убеждала себя, что Миша, хоть и обещал, но не поехал; что поехал, но застрял по дороге; что приехал с большим опозданием, никого не нашел и утешился в галерее Уфицци, раз его занесло во Флоренцию. Лишь одно соображение портило утешительную картинку. В любом из трех вариантов Миша должен был позвонить куда-либо и убедиться, что со мною все в порядке. А раз он не позвонил… То, значит, сам успел убедиться, что я жива и вполне здорова. Если видел, как я садилась на поезд во Флоренции. Ну и ну тогда!

В таком случае мы с Эмилией дали сто очков вперед Анне Карениной и Эмме Бовари. Прославленным девушкам такие подвиги и не снились, но в отличие от них я нашла, чем себя утешить. Поезд и яд поджидали бедняжек на пути порока, и ничто их не спасало от праведного гнева авторов мужчин. Но у меня в запасе нашлось лекарство от скорби и позора, оно тоже называлось женским именем, как ранее упомянутые романы о неверных жёнах.

«Соседка Неля».