Бледный силуэт Луны

Ночью, было еще темно, пошел обратно, влез на стену, забрался в окно — это туда, где мы пили. Тот калека так и спал на полу, я открыл сундук гвоздем, я умею, ты знаешь. Забрал уголовное дело для страховки. И пошел домой, прямо с папкой в руках. Теперь стало не так страшно, что я рассказал, его секрет теперь был у меня. Тот, на полу и не проснулся, я в окно влез и вылез, со стены упал, но ничего. Там низко, я почти не ушибся.

И сразу мне повезло у Эли, нашел — ты видела. В тот же день, после. Тогда я подумал, что все надо спрятать, послал тебе почтой, ты получила…»

На секунду я оторвалась от бредового послания, даже огляделась, надо мною все так же простирался брандмауэр, — пожарная стенка. Это чтобы огонь не перекинулся. Если загорится в соседнем доме.

2

Теперь понятно мне, эффективно думала я, отрываясь от дурацкого почерка кузена, вот как оно вышло, очень просто. Что называется, пара идиотов в действии. Это мы с кузеном Сергеем встали на дороге преступного синдиката, и с нами обращались, как с парой овец-недоумков.

Сначала Варя привела меня к дяде, чтобы он глянул, что за дурочку к ней Паша приставил. Нельзя ли ее часом обезвредить. Дядя, не долго думая, наслал вещий сон, в котором велел ему докладывать, что несложно для магнетизера средней руки, профессия такая — внушать. Только у самозваного исповедника вышла ошибочка: у меня в глазах стояла неприличная фотография, я подозревала, что содружество с подобной публикой никому добра не сулит, поэтому сопротивлялась, как могла. А вот Сергея не уберегла, притащила к нему Варечку, наяву не разобравшись ни в чем. И уехала в Италию, тем временем дядя-профессор взялся за кузена Сергея, стал с ним работать. Но еще раньше они сочинили чудесную схему: переманить меня на свою сторону, отсюда предложение по поводу «Аргуса», в автобусе по дороге во Флоренцию. Я отказалась, а Варя, надо думать, на привале звякнула дяде, что, мол, нет — не клюнула мерзкая Катя. И вновь следует думать, что старший товарищ дал Варе команду срочно вернуться, а от меня избавиться.

То-то девица Варя пребывала в тяжких раздумьях и смотрела на будущую жертву волком — только этого девушке не хватало для полного счастья, ведь Паше потом придется дать отчёт, она оказалась между двух огней.

Тем временем дядюшка, он же профессор фармакологии, своими методами успешно обработал Сережу, тот и не понял, отчего выложил всю подноготную приятному незнакомцу. Тому годилась любая информация, а уж про клад… И в один пьяный вечер дядя пошел в атаку на незащищенную позицию. Вызнал у Сергея все, что мог, стал выхватывать секрет из рук, а взамен предлагать свою тайну, сулящую власть над убийцей. Не на Сергея он, разумеется, рассчитывал, а на меня, такую же идиотку. Вернется идиотка из Италии, и куда она денется? Кузен проболтал общий секрет, наследные денежки вот-вот сплывут, тетки в ужасе, но спасти положение возможно — поработай-ка, Катя, на дядю. Ему для грязной работы скоро потребуется крыша, просто так убийцу шантажировать опасно. Но если этим займется некая Катя Малышева из агентства «Аргус», то шишки достанутся ей. Захочет идиотка Катя идти в шпионские батрачки к дяде или не захочет, это никому не интересно. Все равно пойдет, деваться ей некуда.

Все тот же стиль. Заодно и Варечку обезопасит, не до нее будет Кате, и трогать племянницу она побоится. Вот такую умелую схемку разработал дядя-профи, но вновь у него вылезла недоработка. Сергей, мой бедный кузен, хоть и полная овца, но отнюдь не пешка. У него сознание не так устроено, отчасти иная ментальность.

Так манипулировать публикой — это я вступила в полемику с покойным дядей Глебом — можно не всегда. И отнюдь не со всеми. Дядина главная ошибка случилась сугубо профессиональная, от советских спецслужб оставшаяся: мол, все люди легко управляемы, каждым можно манипулировать, если дернуть за нужную нитку. Дядя Глеб дернул Сергея за рабскую ниточку, мол, никуда тебе, милый, не деться, окромя нового хозяина. А вышло не так просто. Сергей думал по другому принципу: сам навалял, сам и исправляй. Однако полемика с покойным дядей профессором могла и подождать, я вновь обозрела брандмауэр и принялась за послание от беглого кузена.

«Катя, теперь самое плохое и совсем непонятное» — писал Сергей дальше, и даже почерк стал до ужаса разборчивый. — «Дело в том, что я очень плохо помню, как это получилось. Он мне что-то вколол, хотел, наверное, чтобы я все рассказал до нитки. А у меня, как в военкомате говорили, когда для армии проверяли, и вообще все врачи согласились — «парадоксальная реакция» на химические препараты. На меня эта дрянь действует не так, как надо, не по-людски. Они смеялись в военкомате, говорили, что я — как собака. Но помню все равно неясно, вот что плохо, и никто не поверит, а что мне теперь делать? Ну ладно, ты-то можешь мне поверить?