Бледный всадник: как «испанка» изменила мир

Ключевым для понимания их подхода моментом является знакомство с феноменом, которое Кристакис и Фаулер назвали «парадоксом дружбы». Смысл в том, что у каждого человека в друзьях числятся люди, у каждого из которых в среднем больше друзей, чем у него самого, – и возникает этот эффект по причине субъективности определения каждым из нас понятия дружбы (для простоты понимания: популярных и общительных людей записывают себе в друзья много чаще, чем замкнутых и малоизвестных, а поскольку у этих «душ компании» круг общения широк, их и упоминают чаще нелюдимов, – отсюда и чисто статистический «парадокс дружбы»). На практике это означает, что случайно выбранный человек на вопрос о лучшем друге с бо́льшей вероятностью назовет более социально адаптированную и общительную личность, нежели он сам. Во время вспышки свиного гриппа в 2009 году Кристакис и Фаулер отслеживали две группы – контрольную, составленную из случайной выборки студентов Гарварда, и целевую, в которую вошли студенты, кого первые чаще остальных указывали в числе своих друзей. Выяснилось, что «всеобщие друзья» заболевали в среднем на две недели раньше случайно выбранных однокурсников, – предположительно, по причине более частых и широких контактов, в том числе, и с носителями инфекции[483].

Если бы удавалось фиксировать первый всплеск гриппа среди особо общительных подгрупп населения и вводить в действие стратегию сдерживания на те самые две недели раньше, чем сейчас, это способствовало бы спасению очень многих жизней. За две недели можно сделать прививки великому множеству людей из групп риска. Но есть и еще один путь использования таких датчиков для ограничения тяжких последствий пандемии, а в идеале и для ее предотвращения. Если вакцинацию до начала эпидемии проходит достаточно высокий процент населения, возникает эффект так называемого «стадного иммунитета», распространяющийся и на непривитых. Все просто: масса привитых блокирует каналы передачи вируса, и популяция в целом оказывается достаточно защищена, хотя и не каждый ее член обладает иммунитетом. Крисакис и Фаулер как раз и доказали, что стадный иммунитет можно быстрее и проще выработать, если целевым образом вакцинировать именно менее многочисленных представителей групп «датчиков», особо восприимчивых к инфекции в силу их общительности, а не всех подряд, включая людей замкнутых и в разнесении вируса особо не участвующих.

И тут самое время задаться вопросом об эффективности средств профилактики гриппа. Как обстоят дела на этом направлении? Тоже вроде бы движутся. Вакцины от гриппа год от года совершенствуются, вот только и синтезировать их по-прежнему приходится год за годом заново. С 1973 года ВОЗ ежегодно выпускает рекомендации насчет того, какие штаммы включать в состав вакцин, исходя из данных мониторинга активно циркулирующих вирусов. Вот только на производство достаточного количества вакцин требуется время, а потому решение о том, от каких подтипов и штаммов гриппа начинать прививать население в октябре, принимается еще в феврале. Отсюда и неразрешимая проблема: если в период с февраля по октябрь появляется новый опасный штамм, вакцина становится в лучшем случае бесполезной. Но и тут, кстати, на помощь могут прийти молекулярные часы: выявление «дозревающих» до состояния готовности к передаче от человека штаммов позволило бы своевременно включать их в состав комбинированных вакцин.

Тем временем продолжается и работа над созданием так называемой «универсальной» вакцины от любого гриппа, не требующей ежегодного обновления. В последние годы отказались от изготовления вакцин на основе полной цепочки РНК вируса, поскольку их использование сопряжено со слишком высоким риском развития у вакцинируемых полной клинической картины гриппа или побочных эффектов ничем не лучше самого гриппа. Поэтому для стимулирования отклика иммунной системы в современные вакцины включают лишь головку H-антигена в форме присоски, с помощью которой вирус взламывает клетку эпителия. Беда в том, что именно этот сегмент вирусной РНК год от года неизменно мутирует, делая прошлогодние вакцины бесполезными, а потому ученые продолжают заниматься изысканием альтернативных подходов.

Уже знакомый нам Джеффри Таубенбергер, еще занимаясь изучением вируса испанского гриппа, обратил внимание на тот факт, что другая часть H-антигена – стебелек или жгутик – год от года не меняется. Дело в том, что эта белковая цепочка функционально играет роль якорной цепи при головке-якоре, а потому должна обладать строго определенными механическими свойствами, которые давным-давно вирусами оптимизированы и в изменениях, по их «логике», не нуждаются. Группа Таубенбергера и многие другие вирусологи теперь сосредоточили свои усилия на этом обязательном и при этом относительно стабильном фрагменте вирусной РНК, пытаясь разработать вакцину, которая научит иммунную систему реагировать именно на него, что позволит одной прививкой защищать организм от всех прошлых и будущих штаммов гриппа.