Блистательные годы. Гран-Канария

– Да, – протянул Каллаган, – похоже, я буду генералом Ли в этой маленькой войне. Я всю ночь горбатился. Пришло грузовое судно, и я таскал по северному берегу ящики со стволами, пока не заработал волдыри на ногах. – Затем, уже другим тоном, он спросил: – Какие теперь у тебя планы?

Роберт поведал ему о намеках Александра и о собственных подозрениях. Задумавшись, Каллаган начал барабанить пальцами по столу. Наконец он сказал:

– Знаешь, приятель, я верю, что тут что-то не так. Чем больше я влезаю в эту историю, тем больше хочу разобраться с нашим другом да Соузой. Он большая шишка, номер один среди карибов – они практически готовы ему зад лизать. Он заодно с коммунистами на шахте, но, хотя они считают, что используют его, все может обернуться наоборот. Поверь мне, этот тип одержим жаждой власти. Я думаю, он ни перед чем не остановится, чтобы увидеть себя Великим Освободителем, будущим диктатором этого клочка зарослей.

– Очень похоже, что так оно и есть. Может оказаться, что под лоском и трескотней да Соузы одна лишь мания величия – мы называем это мегаломанией.

– Называй это как хочешь, брат. Для меня он просто грязный скунс.

Мюррей проглотил остатки кофе и поставил чашку.

– Я пойду, – сказал он, вставая.

– Куда ты спешишь? Послушай, приятель, я знаю, что ты чувствуешь. Но, как я понимаю, нам следует включить мозги. И для начала надо понаблюдать, что там происходит.

Он выбросил окурок сигареты, встал, и они вместе пошли через Гранд-плас. Взяв Роберта за руку, Каллаган завернул в узкий проулок с табличкой «Ли Вонг. Прекрасная паровая прачечная» и постучал в дверь.

– Я стирал здесь свои рубашки. Пока они у меня были. Малыш Вонг – отличный парень. Он нас впустит.

Как только он это сказал, дверь открыл работник прачечной, пожилой китаец с клочковатой седой бородой. Выслушав объяснения, он провел мужчин наверх, в пустую комнату, уставленную рядами гладильных досок. Из окна через дорогу открывался прекрасный вид на дом да Соузы. Когда Ли Вонг ушел, они расположились поудобнее для наблюдения.

Минуты тянулись нестерпимо медленно, и Роберт изнывал от ожидания. Безлюдный фасад дома через дорогу, казалось, насмехался над ним. Неужели они тут совершенно зря теряют время? Рядом Каллаган невозмутимо скручивал и курил свои махорочные сигареты, и это было больше, чем Мюррей мог вынести.

Внезапно входная дверь дома распахнулась, и вышел слуга-кариб Кастро, держа в руке плетеную рыночную сумку. Он повернул не к Гранд-плас, а в противоположном направлении. Едва он ушел, как появился да Соуза в сопровождении невысокой квадратной фигуры. Затаив дыхание, Мюррей узнал одного из тех двоих, которые подложили бомбу в джип Риберы. Пока да Соуза тщательно запирал дверь, он стоял рядом. Через несколько минут оба быстро уехали в маленьком черном седане да Соузы.

– Я тебе не говорил? С ним один из новых техников с шахты, – заметил Каллаган. – Ничего себе.

Мюррей ринулся вниз по лестнице и был уже на полпути к выходу. Они пересекли улицу и срезали путь к тыльной стороне дома. Двор ограждала высокая, из оштукатуренной гальки стена, которую они вскоре преодолели. Однако задняя дверь была заперта, а окна зарешечены.

– Придется взломать дверь, – оценив ситуацию, сказал Роберт.

– Да, – кивнул Каллаган. С короткого разбега он навалился на дверь, затем еще и еще раз. – Ну и дела! – Он с трудом перевел дыхание. – Я точно не в форме.

– Давай попробуем вместе.

Когда он отдышался, они вместе бросились на дверь. Второго удара замок не выдержал, и они оказались внутри, распластавшись на кафельном полу. Встав, они прислушались. В доме было тихо, как в гробу.

– Сначала наверх, – сказал Мюррей.

Они начали обыскивать дом, начиная с чердака, однако ничего не нашли – ни малейшего следа Бенчли. Все было так, как и должно быть. Наконец они оказались в отделанной белой плиткой приемной и обменялись разочарованными взглядами.

– Похоже, мы в пролете, – сказал Чарли.

Мюррей не ответил, потому что в этот момент его взгляд упал на дверь шкафа, где хранились средства первой помощи. Движимый любопытством, он подошел, заглянул внутрь и оцепенел. Чарли за спиной, глянув через его плечо, издал долгий, тихий свист.

Это был не шкаф с шинами или аппаратами для удлинения костей, а полностью оборудованная бактериологическая лаборатория. Перед глазами Роберта предстали инкубатор, центрифуга и водяная баня, стойки с пробирками и колбами, масляно-иммерсионный микроскоп Цейса… Но что в первую очередь приковало его взгляд, так это набор из двенадцати чашек Петри, лежащих на столе, и в каждой из них была типичная сероватая культура, которую он сразу узнал. Он не мог ошибиться, но для достоверности взял платиновую иглу, смазал и окрасил предметное стекло и положил его под микроскоп. Затем, когда цепи вибрионов оказались в фокусе, ему стало очевидно их ужасающее предназначение.

Чарли наблюдал за происходящим с молчаливым интересом.

– Что все это значит, док?