Ближе, чем ты думаешь

Теперь Венди стояла прямо передо мной, по-прежнему сжимая руку Тедди, и сверлила меня своими колдовскими изумрудными глазами.

— Мелани, я знаю, что… Я наделала тебе много пакостей. Да кому я только их не делала. Но когда я думаю о тебе, то… Я ведь действительно причинила тебе много неприятностей. Тот браслет… и кредитка… а потом еще машина… в общем, много я гадостей совершила, но пожалуйста, прости меня, ладно? Мне очень жаль. И я постараюсь сделать все, что только в моих силах, чтобы помочь тебе.

— Неплохо сказано, — выплюнула я. — Таких фразочек ты нахваталась на сайте анонимных наркоманов, что ли?

— Да ладно, сестренка. Она ведь хотя бы пытается. Может, дашь ей шанс?

— Уже давала. Семь лет назад. А потом еще один — шесть лет назад. Вы что, хотите, чтобы я перечислила все эти ваши шансы? Да запросто, если угодно.

Тедди смело шагнул вперед.

— Хорошо, хорошо, я понял. Ты по-прежнему злишься. Но сейчас у нас нет на это времени.

И затем, он полез в задний карман, развернул фотографию, которую достал оттуда, и протянул мне, чтобы я могла ее как следует рассмотреть. Снимок был восемь на десять, и на нем был тот самый загадочный фургон «Сантехника А1».

— Она знает, кто этот парень, — сказал Тедди. — Он может встретиться с нами чуть позже. Дальше будешь слушать или нет?

Они прошли за мной и неподвижно сидели на диване, словно впервые пришли знакомиться с родителями.

Я по-прежнему стояла перед ними со скрещенными на груди руками, все еще не доверяя Венди — мало ли что еще она собиралась выкинуть.

— Ну, выкладывайте, — наконец сказала я.

— Как только я увидел фотографию, я узнал этого парня, — сказал Тедди. — Я не в курсе, как его зовут, ничего такого, зато знаю, что он вроде как частенько зависает в центре, возле «Миссии».

«Миссия долины» была приютом для бездомных — склад магазина на Уэст-Беверли-стрит, по ту сторону кладбища Торнроуз. Как-то я решила переночевать там, после того как лишилась квартиры, но быстро решила, что лучше ночевать в своей машине. Впрочем, в здании «Миссии» было чисто, а ее сотрудники знали свое дело. Другой вопрос — клиентура, не приведи Господь.

Район вокруг «Миссии» был для Стонтона своего рода центром наркокультуры. Когда Тедди еще куролесил по-черному, его мать по меньшей мере дюжину раз звонила мне в полной панике и говорила, что он снова исчез. И как минимум в половине таких случаев я находила его, совершенно обдолбанного, на тропинке, пролегавшей между барами в центре города и этой самой «Миссией».

Тедди продолжил:

— В общем, я понял, что ты хотела сказать насчет того, что если, мол, никого не узнаю, то и черт с ним. Но мне показалось, что ты не совсем это имеешь в виду: ты же была в тюрьме и ничего не могла сделать. Короче, я отправился к «Миссии», просто для того, чтобы разобраться, что к чему.

— О, Тедди, — сказала я, закрывая лицо руками. То, что он рассказывал — поход в подобные места и разговоры с подобными людьми — было равносильно рецидиву.

— Да успокойся ты, расслабься, я же действительно просто наблюдал и ни во что такое не ввязывался. Но именно там я и встретил Венди.

Ну, разумеется.

— Те, из «Миссии», хотели напрячь меня на работу, — вставила она. — Вот я и волонтерствовала, подавала обеды и прочее такое.

Ну, еще бы. Похоже, Венди вбила себе в голову, что, пробыв трезвой три недели, теперь смело может записываться в святые.

— Вообще-то поначалу я не хотел с ней говорить, — сказал Тедди. — Ну, ты знаешь: она все равно что спусковой крючок, не меньше.

— А я всегда думала, что это ты был для меня спусковым крючком, — поддразнила она, похлопывая его по колену.

То, как они общались, было для меня настолько отвратительно, что даже не приходилось спрашивать, спят ли они снова. Моя ситуация для них превратилось в эдакий романтический квест. Хотя да, начиналось все, похоже, с исключительно благородных намерений. Но я всерьез опасалась того, чем все это может кончиться. Ведь, положа руку на сердце, мой брат не так уж зависел от алкоголя, марихуаны или даже героина. Его настоящей зависимостью была Венди Матайя.

— В общем, я тусил в тех краях и не испытывал особого желания тереть ни с ней, ни вообще с кем угодно, — сказал Тедди. — Я надеялся найти там парня с твоей фотки. Вот тут она и появилась.

Венди подхватила:

— Ага, и я такая: «Привет, дурилка здоровенная». Знаете, как сильно иногда можно соскучиться по парню ростом под два метра, да к тому же еще и красавцу.

Тедди продолжил:

— Ну и, значит, начали мы толковать, и она давай рассказывать, как все у нее теперь изменилось.

Венди опять вставила:

— Да со мной вообще такое случилось — не пересказать. Как-то я проснулась в машине неотложки, а три последних дня из памяти — как корова языком. Мне сказали, что, когда меня нашли, у меня сердце не билось. Пришлось им вколоть мне «Наркан», ну и прочее дерьмо.

Тут она вздрогнула.

— Короче, теперь я пас, — продолжила Венди. — Шутки в сторону. Больше никакой наркоты. Никакой выпивки. Даже траву курить не буду. Я ведь не дура и понимаю, что если сорвусь, то привет — стану еще одной записью в списке скончавшихся.