Близкое и далёкое

– Женись на ней, Толька, не прогадаешь, – сказал он после знакомства с моей девушкой. – Заживёшь, наконец, как человек! Не то что мы с мамкой – всю жизнь нищенствуем!

  Пашка одновременно и рад за меня и завидует:

– Да, Толян, подфартило тебе! Такая девчонка на тебя запала!

  Я тогда подумал: может, это и вправду моя судьба? В конце концов, прошлого уже не вернёшь – пора жить настоящим. Елену я едва ли найду. И я сделал Ксюше предложение.

  И вот сейчас, сидя в кафешке в ожидании родственников клиента, я так некстати вспоминаю свою прошлую жизнь. Зачем? Может, прозвучавшая по радио песня Анциферовой так растревожила мою душу. Всегда быть рядом не могут люди… Зачем же тогда мы любим? Хороший вопрос! Снова и снова я тихонько напевал слова, которые так врезались мне в память:

  "Скажи, нам сколько пришлось скитаться!

  Пришлось в туманных мирах скитаться

  Затем, чтоб мы, с тобою мы друг друга нашли.

  А вдруг прикажет судьба расстаться?

  Опять прикажет судьба расстаться

  При свете звёзд, у края земли.

  Не счесть разлук во Вселенной этой,

  Не счесть потерь во Вселенной этой,

  А вновь найти любовь найти всегда нелегко.

  И всё ж тебя я ищу по свету,

  Тебя всё время ищу по свету,

  Ищу тебя среди чужих пространств и веков".

  Может, зря я поторопился с женитьбой? Вдруг моя Елена где-то рядом? Вдруг она тоже не стала пить воду реки забвения и сейчас помнит меня и ждёт?

  "Толька, ну, на что ты надеешься? – оборвал я себя в следующую минуту. – Если и есть шанс встретиться с твоей Еленой, то он один на миллион".

  Больше я ничего подумать не успел, ибо появились жена и мать моего клиента, и мы, заказав по чашечке кофе, сразу перешли к делу. Совершенно очевидно, что наркотики моему клиенту подбросили полицейские. И что дело политическое – месть оппозиционному журналисту за критику властей. Отец мой всегда был против, чтобы я брался за такие дела, говорит: много на этом не заработаешь, а ещё и неприятностей можешь нажить на свою задницу! Но если уж я адвокат, мой долг – защищать тех, кто больше всего нуждается в защите, против которых ополчились сильные мира сего.

  Уладив дела, мы распрощались, и я вышел из кафе. Двинулся было к метро, чтобы ехать домой, как вдруг на моих глазах девушка в салатовой ветровке споткнулась на бордюре, отделяющим тротуар от проезжей части, и упала на коленку. Я кинулся к ней, подал руку, помогая подняться. Она не сразу за неё ухватилась, с минуту ещё сидела на корточках, пытаясь справиться с болью. Наконец, её ладонь оказалась в моей. Так же, как в далёком прошлом в моих руках лежала ладонь моей Елены… Господи, что за наваждение? Причём здесь Елена?

– Спасибо Вам! – приговорила девушка.

  Она всё ещё кривилась от боли. И неудивительно. Колготки были разодраны, а сама коленка разбита в кровь.

– Вы в порядке? – спросил я.

– Почти. Есть ли тут аптека? А то надо перекисью обработать?

  К счастью, аптека оказалась поблизости. Взяв её под руки, я препроводил хромающую девушку до здания с вывеской в виде зелёного плюсика. Там она взяла перекись, ватные диски и стала лить первую на разбитое колено.

– Может, Вас проводить? Вы к метро? – предложил я, когда она вытерла шипящую жидкость ватным диском.

– Да нет, я в Головинский суд, – ответила она. – Собираюсь своё дело сфоткать, чтобы в ЕСПЧ жалобу подать.

– Что ж это за дело такое? – мне вдруг стало любопытно. – Если это, конечно, не секрет?

– Да это административка. За митинг. Составили протокол и выписали штраф. Собираюсь это оспаривать.

– И правильно! – согласился я. – Мне, кстати, приходилось составлять такие жалобы.

– Круто! А Вы юрист?

– Да, я адвокат. Хотя в прошлой жизни был скульптором.

  Я сам не знаю, зачем я ей это сказал. Почему-то мне вдруг захотелось, чтобы эта девушка побыла со мной ещё.

– Так Вы помните свою прошлую жизнь?

– Помню. Давайте, я Вас провожу до суда. Я как раз знаю, где это.

  Та с благодарностью приняла предложение, и через минуту я, в одну руку взяв её сумку, а другой держа под руку, брёл вместе с ней вдоль трамвайных путей.

– Может, познакомимся? Меня зовут Анатолий.

– Очень приятно. Любовь. Можно просто Люба.

  Кто-то, возможно, упрекнёт меня в легкомыслии: мол, сделал предложение одной девушке и тут же кадрится к другой. Но когда Люба посмотрела мне в глаза, когда улыбнулась мне, когда поправила рукой прямые тёмные волосы… Эти жесты, эти интонации… Мне казалось, что я снова в Афинах, в нашей беседке, смотрю в глаза Елене, любуюсь ею – и словно не было этих бесконечно долгих веков в царстве Аида, следующей жизни на земле, когда я понятия не имел, где её искать. Она как будто снова была рядом.

– Ты когда-нибудь была в Элладе? – спросил я. – То есть, в Греции. Ничего, что я на ты?

– Да нормально. В Греции не была, к сожалению. Но мифы Античности читала ещё в школе. Даже иногда представляла себя греческой принцессой.

– А может, ты была ею в прошлой жизни? – спросил я с надеждой.

– Не знаю, может, и была. Я ж свою прошлую жизнь не помню.

– Так в Древней Греции, когда умираешь, должен выпить воды из Леты, и про свою земную жизнь забываешь. Я вот взял и не выпил.

– И что, теперь всё помнишь?