Близкое и далёкое

– Нет, нет! – Фелиса испуганно оборвала сестру. – Даже думать об этом забудь! Ты что, на костёр захотела?

– Он тоже рисковал, когда за тебя вступился.

– Ну вот как ты себе это представляешь? Опоишь стражу дурманом? Или превратишь палача в лягушку?

– Нет, ничего подобного. Помнишь, к тебе ёжик пришёл? Бегал вокруг тебя, смотрел, потом завалился на спину. Ты его ещё молоком поила. Звала меня, чтобы я посмотрела на это чудо. А я и так всё видела, потому что этим ёжиком была я. А ёжик был мной. Я выпила отвар и его напоила.

– Так что же ты задумала?

– Я задумала подменить короля, – шёпотом ответила Долорес. – Тогда он помилует капитана.

– Ты всерьёз полагаешь, что Его Величество станет пить какие-то зелья вместе с ёжиками? – с сомнением покачала головой Фелиса.

– Ёжики здесь ни при чём. Надо, чтобы отвар выпил человек, который желает для капитана Рамиреса помилования. Он на время становится королём, а настоящий король переселяется в его тело. Потом снова всё вернётся на круги своя, но капитана помилуют.

– Ну да, я представляю: приходит Долорес ко дворцу короля и говорит: хочу выпить с Его Величеством травы. Да в лучшем случае тебя в шею прогонят. А в худшем – в колдовстве обвинят.

– А королю необязательно это пить. Можно вылить отвар на его изображение. Тогда только ждать придётся дольше, пока подействует.

– Допустим, подействует. Но если ты переселишься в тело короля, все сразу заметят, что с Его Величеством что-то неладное. Я тоже не смогу – я не знаю придворного этикета.

– Нас всё равно должно быть три. Три женщины от девочек до старух. Иначе ритуал не получится.

– Уверена, если ты скажешь кому-то из наших соседок, через час вся округа будет только об этом и судачить.

– А мы им говорить и не будем. Мы скажем даме благородных кровей, которая знает, как вести себя в высшем свете, и очень хочет, чтобы капитана помиловали. Даже больше, чем мы обе.

– Кого ты собираешься в это посвящать?

– Жену Рамиреса, донью Беатрис… Умоляю, Фелиса, – добавила Долорес, видя, что сестра собирается ей решительно отказать.

– Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься? У меня же, кроме тебя, никого нет! И если тебя, не дай Бог, сожгут, я не переживу.

– У меня тоже, кроме тебя, никого. Неужели ты мне не поможешь спасти человека, который спас от надругательства мою единственную сестру?

– Хорошо, я поговорю с сеньорой Рамирес, уговорю её найти третью женщину, если так нужно. Но только без тебя.

– Без меня не получится. Старая Марисоль перед смертью передала свой дар мне. А прежде взяла с меня клятву никогда не использовать дар для собственной выгоды или во зло другим. Ну, пожалуйста, Фелиса, родная!

  Она так уговаривала и умоляла сестру, что Фелиса, в конце концов, сдалась.

– Хорошо. Пойдём к донье Беатрис. И зачем только я тебя слушаюсь?

  Вскоре обе сестры были у дома Рамиресов. Встретивший их слуга тут же побежал докладывать сеньоре, что к ней сёстры Бальмаседа: Фелисидад и Долорес.

– Хорошо, Педро, пусть войдут, – послышался женский голос.

  Донья Беатрис встретила сестёр с холодной вежливостью. И хотя она старалась держаться, от них не укрылось то смятение, в котором она пребывала. Фелиса не стала ходить вокруг да около, а предпочла сразу перейти к делу.

– Я хозяйка таверны. Это меня Ваш супруг не позволил обесчестить. Я и моя сестра хотим его спасти. Но без Вас, сеньора, мы ничего не сможем сделать.

– Увы, – горестно ответила жена Рамиреса. – Я здесь тоже бессильна. Даже мой отец, генерал, герой войны, ничего сделать не может. Хотя и роду знатного, и среди горожан пользуется большим почётом.

– Тогда нам остаётся прибегнуть к колдовству.

– Колдовство? – испуганно прошептала Беатрис. – Нет, нет, это ужасно! Я на такое не пойду. Даже ради Антонио.

– В таком случае, мы ничем не можем помочь, к сожалению, – ответила Фелиса, вставая. – Извините, сеньора, что побеспокоили Вас… Пойдём, Долорес.

  Долорес молча поднялась вслед за сестрой и вместе с ней направилась к выходу. Они готовы были уже покинуть дом, как вдруг хозяйка закричала:

– Постойте! Что я должна сделать?

  Договорившись встретиться с женой Рамиреса в полночь на пустыре, сёстры, попрощавшись, отправились домой. Уходя, Долорес заметила, как слуга, которого назвали Педро, провожает Фелису восхищённым взглядом.

  Беатрис появилась на пустыре ровно в полночь. Сёстрам даже не пришлось её ждать. Как и условились, она была без перчаток. Собирать крапиву надо голыми руками, чтобы растение чувствовало их тепло.

– Но мне не нравится, что мы втягиваем в это дело Долорес, – сказала Беатрис. – Она же ещё ребёнок.

– Варить зелье должна я, – ответила за сестру Долорес. – Я получила дар.

– Запомни, Долорес, – выражение лица Беатрис вдруг стало жёстким. – Ты ничего не знаешь, и в эту ночь тебя здесь не было. Ты спала и до рассвета не просыпалась.

– Но…

– Никаких но, – перебила сестру Фелиса. – Слушай, что говорят старшие.

– Хорошо. Давайте собирать крапиву. До рассвета нужно успеть сварить зелье.

  Сеньора и сестра послушались.