Близкое и далёкое

  После этого Беатрис незамедлительно вернулась домой. Своё долгое отсутствие она объяснила тем, что накануне зашла навестить подругу, но ближе к ночи почувствовала себя неважно, и три дня пролежала в лихорадке. В знак доказательства показала исколотые крапивой руки. Последствия той страшной лихорадки, но доктор сказал, они заживут. Даже супругу она не сказала правды. Так они договорились, так она обещала Фелисе. Всё-таки у женщин свои секреты. Особенно у ведьм.

– Теперь, когда капитан Рамирес спасён, а на троне более достойный правитель, можешь выпороть меня за ослушание.

  Фелиса задумчиво посмотрела на принесённую сестрой палку, повертела её в ладонях, затем отбросила в сторону.

– Ладно, на первый раз прощаю. Но впредь никаких забав с ёжиками.

– Обещаю, – ответила повеселевшая Долорес.

– А теперь – спать.

  Долорес послушно разделась и вскоре уже лежала в кровати. Глядя на спящую сестру, Фелиса тихонько переворачивалась, пытаясь заснуть. Но сон отчего-то не шёл. Тогда девушка повернулась в сторону окна и принялась любоваться созвездиями.

  Неожиданно тишину ночи прервал звон гитарных струн, затем бархатный голос запел старинную балладу "O, mi Felicidas, la luz del sol"(3).

  Фелиса встала с постели и неслышно подошла к окну. Во дворе, освещаемый мягким светом луны, стоял Педро.

  (1) Felicidad – счастье (исп.)

  (2) Dolores – страдания (исп)

  (3) "О, моё Счастье, солнца свет" (исп.)

Мышка и «куриный бог»

  "Говорила мама мне

  Про любовь обманную,

  Да напрасно тратила слова", -

  Света, как всегда, начинает первой.

  "Затыкала уши я,

  Я её не слушала", -

  Продолжаю я в свою очередь. Затем Света подхватывает, и дальше мы поём вместе:

  "Ах, мама, мама,

  Как же ты была права!

  Ах, мамочка, на саночках

  Каталась я не с тем…"

  Коленька и Яшечка, Мишечка и Сашечка… То осенним вечером городскую встретил он, то подружка Зиночка перешла тропиночку. Ах, мамочка, зачем?

  Допели мы со Светой душещипательную песню, Кирилл доиграл последние аккорды. Поклонились публике, которая проводила нас аплодисментами.

– Это был ансамбль "Белая поляна". А теперь для нас выступит яркая, зажигательная Маритана с цыганским романсом "Дорогой длинною".

  Что ж, вполне ожидаемо. У Марины даже свои авторские песни похожи на цыганские. И одевается она как цыганка – длинная красная юбка, большие серьги, которые уже успела купить в сувенирной лавке. Благо, дагестанские умельцы знают толк в серебре!

  И вот концерт закончился, зрители разошлись, впереди – целый вечер свободы. Последний вечер нашего пребывания в солнечной Махачкале, хотя в ноябре она, конечно, не такая солнечная, как, скажем, в мае или в июне. Завтра с утра на самолёт – и в Москву. Мы: Кирилл Белов, Света Полякова и я, Ира Нагорная, – вернёмся серебряными призёрами конкурса-фестиваля "Музыка и жизнь"

  Покинув здание театра поэзии, мы отправились в ресторан праздновать наш успех. Света с Кириллом вскоре ушли в гостиницу. Я знала, что они, вероятнее всего, захотят продолжить вечер друг с другом. Кирилл ещё со школы был влюблён в Свету, но лишь недавно ему удалось доказать избалованной мужским вниманием красавице, что он лучше всех её поклонников. Конечно, я была рада за подругу, но с самого первого класса я ей завидовала. Хорошо быть красивой и яркой! Не то что я! Что на сцене, что в жизни – всегда вторая.

  Бурное и шумное веселье вскорости меня утомило. Однако я не спешила возвращаться в гостиницу. Не хотела мешать Кириллу со Светой. Поэтому решила прогуляться по набережной, на море посмотреть. Когда ещё удастся его увидеть? Жаль, правда, что не искупаешься!

  "Ты, Ир, только вечером нигде не гуляй, – предостерегала меня мама. – А то кавказцы такие приставучие!".

  Я решительно надела пальто и вышла из ресторана. Глупости какие! Пристают к таким, как Света, а такие серые мышки, как я, никому не интересны.

  Пройдя немного вдоль проспекта Расула Гамзатова, я свернула на боковую улочку, которая вывела меня на тёмную набережную, отделённую от моря полоской железной дороги. Спустившись в тоннель и пройдя несколько метров под землёй, я оказалась возле прибрежной кафешки, а оттуда по ступенькам – и вот я уже на морском берегу, покрытом сырым песком. Волны с шумом набегали и, разбиваясь о торчащие из воды камни, возмущённо фыркали и возвращались обратно, где после короткой передышки вновь продолжали штурм берега. Вдали сверкал огнями город с его кипящей жизнью. Но мне совсем не хотелось туда – хотелось забраться на каменную гору, отделяющую стену кафе от моря, и смотреть вдаль – в бездну бескрайних вод.

  Я уже забралась на камни и почти выпрямилась во весь рост, но вдруг скользкий сапог чиркнул по мокрому валуну. Я машинально попыталась ухватиться хоть за что-нибудь, но мои руки поймали пустоту. Холодная, почти ледяная вода мгновенно приняла меня в свои объятия и неумолимо, словно мачеха-маньячка любимую падчерицу, стала тянуть на дно.

  "Пожалуйста, не надо! Я не хочу умирать!".