Близость

Думаю, мать намеревалась сидеть со мной всю ночь. В конце концов я заставила себя лежать тихо и смирно, и только тогда они, посовещавшись, решили, что за мной вполне может присмотреть и одна из служанок. Вайгерс посадили дежурить за дверью до рассвета. Я слышала, как мать наказывала ей следить, чтобы я ни в коем случае не вставала, ибо мне нельзя утомляться. Но если Вайгерс и уловила скрип моего пера или шелест страниц, заходить в комнату она не стала. Сегодня утром она принесла мне чашку горячего молока, взбитого с мелассой и яйцом. Сказала, что я быстро поправлюсь, если буду пить такое раз в день. Но я не смогла сделать ни глотка. Через час Вайгерс унесла нетронутую чашку, при виде которой ее некрасивое лицо опечалилось. За весь день я съела только кусочек хлеба и выпила немного воды. И весь день пролежала при свете свечей, с опущенной шторой. Когда мать зажгла лампу поярче, я зажмурилась и отвернулась. Свет нестерпимо резал глаза.

26 мая 1873 г.

Сегодня днем, когда я тихонько сидела в своей комнате, прозвонил дверной колокольчик, и Рут привела ко мне даму, некую мисс Ишервуд, которая приходила на темный круг в прошлую среду. Увидев меня, она разрыдалась и сказала, что с того вечера не спала ни одной ночи, и все из-за Питера Квика. Он прикасался к ее лицу и рукам, и она до сих пор чувствует его пальцы, оставившие на коже незримые следы, из которых, по ощущениям, обильно выделяется какая-то жидкость или водянистая слизь.

– Дайте мне руку, – велела я. – Сейчас вы чувствуете влагу на руке?

Да, ответила дама. Я пристально посмотрела на нее и сказала:

– Я тоже.

Дама изумленно уставилась на меня, и я рассмеялась:

– Вы такая же, как я, мисс Ишервуд, и сами этого не знаете. Вы обладаете даром! Вы настолько полны духовного вещества, что оно истекает из вас подобием невидимой жидкости, стремясь проявиться. Мы должны ему помочь, и тогда ваш дар обретет всю полноту своей природной силы. Он просто нуждается в развитии. Если об этом не позаботиться, ваш дар зачахнет или же извратится внутри вас, чем вызовет тяжелую болезнь. – Я вгляделась в бледное лицо мисс Ишервуд и сказала: – Думаю, вы уже почувствовали, что ваш дар понемногу начал искажаться. Я права? – (Дама кивнула.) – Ничего, больше он не причинит вам вреда. Вам ведь стало получше сейчас, когда я до вас дотронулась, верно? Теперь представьте, как я смогу помочь вам, если мою руку будет направлять Питер Квик.

Я велела Рут подготовить к сеансу гостиную, потом звонком вызвала Дженни и предупредила, чтобы в ближайший час она не заходила ни туда, ни в соседние комнаты.

Через несколько минут я повела мисс Ишервуд вниз. По пути мы встретили миссис Бринк, и я объяснила, что мисс Ишервуд пришла на частный сеанс.

– Ах, мисс Ишервуд, как вам повезло! – воскликнула миссис Бринк. – Но вы, надеюсь, не допустите, чтобы мой ангел чересчур утомился?

Мисс Ишервуд пообещала не допустить такого. Войдя в гостиную, мы обнаружили, что Рут уже повесила штору, но приготовить кувшин с фосфорным маслом не успела и вместо него оставила лампу с сильно прикрученным фитилем.

– Ладно, обойдемся и таким освещением, – сказала я. – Когда вы почувствуете присутствие Питера Квика, сразу мне сообщите. Если у вас есть дар, Питер непременно к вам явится. А за шторой я должна сидеть только на темных кругах, чтобы уберечься от излучений, исходящих из глаз обычных людей.

Мы прождали минут 20, и все это время мисс Ишервуд страшно нервничала. Потом в нише за шторой раздался легкий стук, и она прошептала:

– Что это?

– Не знаю, – ответила я.

Стук повторился, теперь громче, и мисс Ишервуд сказала:

– По-моему, он здесь!

В следующий миг из кабинета вышел Питер и, тряся головой, простонал:

– Почему меня вызвали в неурочный час?

– Здесь дама, которой требуется твоя помощь, – сказала я. – Мне кажется, она обладает спиритическими способностями, но они пока еще слабые и нуждаются в развитии. Не ты ли сам призвал ее к духовным трудам?

– Это мисс Ишервуд? – спросил Питер. – Да, я вижу свои знаки, на ней оставленные. Что ж, мисс Ишервуд, перед тобой стоит великая задача, и к ней нельзя относиться легкомысленно. Дар, которым ты наделена, порой называют «роковым». Вещи, происходящие в этой комнате, недосягаемы для понимания людей, невосприимчивых к проявлениям тонкого мира. Ты должна свято хранить секреты духов, иначе навлечешь на себя их безграничный гнев. Сумеешь ли ты держать язык за зубами?

– Думаю, да, сэр, – ответила мисс Ишервуд. – Мне кажется, мисс Доус права: по натуре своей я такая же, как она, или могу стать такой же.

Я взглянула на Питера: он улыбался.

– Мой медиум обладает натурой весьма необычной. Ты, наверное, полагаешь, что быть медиумом – значит уметь на время загонять свой дух вглубь, освобождая место для другого духа. Но это не так. Медиум должен стать безропотным слугой духов, послушным орудием их воли. Должен отдать им свой дух в полное пользование, и вечной его молитвой должны стать слова: «Да воспользуются же мною». Скажи это, Селина.

– Да воспользуются же мною, – произнесла я, а Питер велел мисс Ишервуд: