Блок 11. Выхода нет

Отто фыркнул.

— Ну и что? — сердито сказал он. — Мы сидим здесь, в этом бараке, со вчерашнего вечера. Через три часа, когда Arbeitskommandos отправятся на работу, мои товарищи дадут деру — со мной или без меня. Скоро уже рассветет, а я все еще сижу в этом бараке. Так что ничего у меня не получится.

Яцек, повернувшись к остальным, тут же затараторил:

— Вы слышали? Он — доносчик! И теперь этому есть подтверждения. Сначала он рассказывает нам о плане побега, а затем говорит, что убежать у него уже не получится! Он пытается водить нас за нос!

— Хватит, Яцек! — сказал Иржи. — Эту реплику ты уже произносил. Какие у тебя следующие слова в тексте нашей пьесы?

— Мой побег не был никаким вымыслом, — сказал Отто суровым тоном. — И я вам сейчас это докажу. — Отто повернулся к Яцеку. — Ты потом будешь держать язык за зубами, да? В противном случае мои товарищи вспорют тебе живот и подвесят за кишки. А вот Пауль…

Немец иронически улыбнулся:

— Вы мне не доверяете? Мне что, отойти в сторону и не подслушивать?

— Считай, что у нас тут внутрисемейное собрание, — сказал Моше. — Я уверен, что, когда ты был маленьким и жил в родительском особнячке где–нибудь в Баварии, тебя укладывали в кроватку, если взрослым было нужно о чем–то между собой поговорить.

— Ну хорошо, как хотите. Я отойду в сторонку, вон туда. Позовите, когда закончите секретничать.

Он бросил взгляд на Мириам и все еще не пришедшего в сознание Элиаса и затем удалился в глубину темной части барака.

Отто молча подождал, когда Пауль отойдет подальше. Затем все заключенные — кроме Пауля, Мириам и Элиаса — собрались вокруг стола. На них сверху тускло светила лампочка, отчего на их лицах легли тени.

— Вы знаете, что пару недель назад немцы начали строительство нового участка — за пределами нынешнего внешнего ограждения, — очень тихим голосом начал говорить Отто. — Они называют его «Мексика». Arbeitskommandos разгрузили уже очень много лесоматериалов, привезенных на поездах.

— Да, это верно, — кивнул Иржи, — лесоматериалов там уже огромные штабеля.

— Именно в них мы и собирались спрятаться.

— В штабелях лесоматериалов?

— Нам удалось внедриться в те Arbeitskommandos, которые там работают. Днем нетрудно затеряться среди нескольких сотен заключенных, занятых на строительных работах. Например, когда они находятся в умывальной комнате или стоят в очереди за похлебкой. Я и еще двое человек должны были затем спрятаться в штабелях лесоматериалов.

— Вас искали бы целых три дня, ты об этом знаешь.

— Вот мы и сидели бы там три дня.

— Вас бы нашли. У них есть собаки.

— Мы учли и это. Табак и керосин — вот наше магическое средство. Даже самая хорошая ищейка не сможет взять след, если пропитать одежду табаком и керосином.

— Ну, а что после того, как пройдут эти три дня?

— Это вы знаете и сами. Караульные посты за внешним ограждением будут сняты, и жизнь в лагере вернется к обычному ритму. Поиски нас — очередных беглецов — выйдут из компетенции администрации лагеря. Мы же будем находиться уже снаружи и сможем связаться с нашими товарищами–поляками из Армии крайовой.

В бараке воцарилась тишина. Все заключенные — кроме Мириам с Элиасом и Пауля, находившихся вдалеке от стола — размышляли над словами Отто.

— Неужели вы не понимаете, что это ловушка? — спросил Яцек. — Он хочет заставить вас…

— Хватит! — перебил его Моше. Затем он посмотрел поочередно в лицо каждому из собравшихся вокруг стола заключенных. Хотя он был всего лишь среднего роста, сейчас почему–то казалось, что он смотрит на них сверху вниз. — Я ему верю.

— И это говоришь ты, Моше! — усмехнулся Берковиц. — Ты, который сомневался в нем больше всех нас! Ты ведь еще совсем недавно был убежден, что Отто — предатель, что он — доносчик.

Моше кивнул.

— Да, ты прав, — сказал он. — Еще совсем недавно я и в самом деле думал, что Отто доносчик, находящийся здесь по заданию коменданта. Но теперь я изменил свое мнение. Я не знаю почему. Может, из–за его рассказа, а может, из–за того, что он пожертвовал имевшимся у него морфием… Как бы там ни было, я считаю, что то, что он говорит, — правда.

— Ну и что, даже если это правда? — покачал головой Берковиц. — Какое тебе дело до его партии? Уж к чему–чему, а к ней ты не имеешь вообще никакого отношения.

— На его партию мне наплевать. Однако нам представляется возможность показать немцам, что мы в состоянии обвести их вокруг пальца при всей их идеальной организации. Если это нам удастся, я смогу умереть спокойно. Мы должны помочь Отто.

— Помочь ему! — воскликнул Иржи. — Каким же это, черт возьми, образом мы можем ему помочь?

— Я и сам не знаю. Но мы должны, по крайней мере, попробовать. Комендант…

— …комендант убьет нас всех, если мы к шести утра не назовем ему имя, — перебил Моше Яцек.