Судя по лексическим приметам – «аэроотряд», «красный генерал», «16 кило» – то есть пуд, «200 грамм чая» – то есть около полуфунта – автор живет в мире старых мер, в мире российских пудов и фунтов.
Конечно, в блокированном городе без спекуляции жизненно важными товарами не обойтись, она (спекуляция) может достигать заоблачных высот, но, полагаем, все же в переносном смысле, а не в буквальном.
Среди многообразия ссылок не исключена, даже любезна ссылка на советские газеты. Так, некто С.[590]
в статье «В Ленинграде» цитирует, как он утверждает, рецензию из «Известий» на документальный фильм «Ленинград в борьбе»:Заснеженные улицы в сугробах, точно степные буранные перекаты, сгорбившиеся стройные проспекты. Остановившиеся без тока трамваи, замерзшие автобусы и троллейбусы, словно дрейфующие в арктических широтах, слепые фонари, не дающие света, с обвислыми проводами… Очередь у проруби людей с ведрами, когда в городе замерз водопровод; рабочие в цехах, одетые в полушубки, дыханием согревающие руки… Саночки, на которых везут на кладбище мертвецов, умирающих на улице от истощения… Горящий Гостиный Двор, который нечем тушить. Эрмитаж, поврежденный снарядом, опустевшие вокзалы, паровозы в сосульках…[591]
Известный фильм «Ленинград в борьбе», действительно, что несколько неожиданно, дает материал для такого описания. Но чтобы в «Известиях» 1943 года про «заснеженные улицы в сугробах», про «степные буранные перекаты», про «сгорбившиеся стройные проспекты», а главное, про «мертвецов, умирающих на улице от истощения». Типичная подделка! Ведь сказал же А. Жданов при просмотре первого варианта этого фильма: «В картине переборщен упадок»[592]
. Не веря заметке из «Нового слова», все же, для порядка, листаем «Известия»… и в № 160 от 10 июля 1943 года находим «шапку»: «“Ленинград в борьбе”. Новый документальный фильм о стойкости и мужестве советских людей». А под «шапкой» рецензия: И. Бачелис. «Борьба продолжается». Сравниваем… И с удивлением обнаруживаем: за исключением пары технических мелочей, цитата из московских «Известий», приведенная в берлинском «Новом слове», абсолютно верна! При разнице видения все же редкий случай совпадения оптик советской и коллаборационистской печати и – очередной урок источниковедения, который должен примирить нас с тем, что далеко не все документальные свидетельства о войне, в том числе и о Ленинграде, которые видятся нам подделкой, в действительности таковой не являются.Ссылка на подлинные советские материалы о Ленинграде – явление все же редкое. Чаще возникает потребность в муляжах. Так, например, в одной из статей конца 1943 года находим ссылку на «официальную» статистику, в соответствии с которой число погибших в Ленинграде до 5 декабря 1941 года – около полумиллиона человек[593]
. В другой статье, тоже со ссылкой на «статистику» и даже с указанием «источника», находим:Официальные советские данные, опубликованные в начале прошлой весны в «Ленинградской Правде», свидетельствуют о том, что жертвой «зимнего ада» 1942-го года пало около 1 миллиона людей[594]
.Официальные советские материалы о погибших в Ленинграде? Не было таких материалов в советских газетах, да и быть не могло.
Вообще, в статьях, посвященных Ленинграду, число ежедневных смертей колеблется от 2000 до 20 000–30 000 человек[595]
, число погибших за зиму 1941/42 года исчислялось по-разному, встретившийся нам максимум – 2 000 000[596]. Число жителей Ленинграда (вместе с беженцами из ближних и дальних окрестностей города) на момент блокирования города по материалам коллаборационистской печати – от 3,5 до 10 миллионов человек.Нужно еще учесть, что при перепечатке газетных материалов неленивый обработчик стремился достичь наибольшего эффекта.
Вот перед нами три заметки, все восходят к одному источнику – Германскому информационному агентству (ДНБ). Название заметки в рижской латышской газете: «Ежедневно умирает десять тысяч человек»[597]
. Та же заметка в русской двинской (даугавпилсской) газете: «За пол-литра воды 3 рубля. Ужасная жизнь в Ленинграде»[598]. Та же в смоленской газете: «Отчаянное положение в Ленинграде»[599].