Блудный брат

– Заковывайте их получше, – скомандовал дроид, бывший обладателем дребезжавшего голоса. – Мы знаем их джедайские фокусы! Наших поврежденных братьев оставьте здесь. Корабль теперь наш, и мы прямо здесь займемся их починкой. Тем более, что вместе с ним к нам попали новые исправные дроиды и хорошее оборудование.

– Сэр, чтобы доставить их к полковнику, нужен герметичный корабль, – почтительно заметил один из его подчиненных, мигая одиноким глазом. – Жалкие смертные не умеют существовать в безвоздушном пространстве.

– У них в грузовом отсеке хранится старый имперский катер. Он ваш ровесник, и вы без труда сможете им управлять, сержант АА-3486.

– Слушаюсь, сэр!

Пока Мидо вели по коридору, он с трудом узнавал свой корабль. Своды коридоров были разбиты, повсюду зияли бреши. Очевидно, дроиды так спешили в атаку, что не удовлетворялись перемещением по узким проходам. Каким-то чудом «Малышка» избежала расгерметизации. Возможно, старым железкам все же желательно было сохранить корабль на ходу. Во всех отсеках мелькали дроиды: никогда раньше Мидо не выпадало случая познакомиться со столь обширной коллекцией старых моделей. Кого тут только не было! Знаменитые R2, BB и AT. Дроиды-механики, дроиды-секретари и дроиды-кухарки. Огромные, нелепые и неуклюжие боевые образцы многовековой давности и крошечные агуманоидные уборщики и разведчики. Редко какой из них был полностью исправен. У одних недоставало рук, у других – ног. Нередко инвалиды несли следы кустарного ремонта: недостающие конечности были заменены запчастями с других моделей, отчего дроиды походили на каких-то доисторических монстров. И вся эта самодвижущаяся груда металлолома непрерывно гудела, жужжала и перемигивалась. У некоторых были старые вокабуляторы, и они переговаривались отрывистыми машинными фразами, слабо похожими на живую речь.

Тяжело передвигая закованные в кандалы ноги, Мидо добрался вместе со своими конвоирами до грузового отсека. Здесь тоже было полно дроидов: похоже, они располагались в корабле на долгое житье. Одноглазый инвалид втолкнул Мидо и Се-Тики внутрь «Заны». «Слава богам, хоть катер они не разнесли!» – подумал Мидо. Следом туда втащили Никто. Он по-прежнему был без сознания, однако дроиды на всякий случай заковали и его.

Катер завел моторы и провалился в люк наружу. Вскоре его фары осветили огромную полость в недрах свалки, посреди которой, уцепившись кабиной за своды потолка, неподвижно висела «Малышка». «Странно, а ведь когда мы сюда пробирались, тут не было просветов», – думал Мидо. Очевидно, толще металлолома ничего не стоило разрежаться и снова сжиматься, как губке. Большие пещеры, переходящие одна в другую, испещрялись сотнями тоненьких мостиков из кабелей и металлических лент. По ним туда-сюда сновали дроиды. Часть мостиков уже была присоединена к «Малышке», отчего корабль походил на муху, опутанную гигантской паутиной.

Катер бесшумно заскользил по пещере, ловко маневрируя между покачивающимися мостиками. Кое-где стенки тоннелей сужались, и Мидо заметил, что это не просто бесформенные груды металлолома. Сначала он заметил на них шевеление и увидел дроидов, пробиравшихся по таким же мосткам, только подвешенным наподобие галерей. Потом он понял, что стены на самом деле состоят из четких замкнутых сегментов, похожих на детали конструктора. И лишь спустя время догадался, что эти сегменты – такие же побитые, неуклюжие и старые, как и облепившие их дроиды – являются старинными кораблями. Их было множество. Из-за повреждений их трудно было узнать, и вряд ли какой-то из них еще мог летать. Они были плотно вплетены в паутину мостиков, коридорчиков и галерей, удерживающих воедино весь этот город, плавающий посреди космоса.

Разбитые корабли служили домами разбитым дроидам. Только теперь Мидо сообразил, что инвалидное воинство, захватившее «Малышку», было на самом деле наиболее дееспособной частью населения города-свалки. Большинство его обитателей было не просто сломано, но представляло собой жалкие остатки, не поддающиеся идентификации. Однако и они еще кое-как ползали, поддерживая друг друга. А если и ползать было нечем, то просто сидели, неподвижно прицепившись к стенам пещер или к мостикам, и провожали катер оставшимися у них органами чувств – либо одним глазом-лампочкой, либо радиолокатором, либо, если не осталось больше ничего, жадно ловили движение вибрацией своей драной обшивки.

Никто пошевелился и попытался встать. Его одежда была покрыта пылью и изорвана; сквозь обмотки на лице и шее проступила кровь. Мидо и Се-Тики дернулись, чтобы помочь ему, но дроиды резко преградили им путь. С большим усилием Никто удалось сесть, облокотившись спиной о стену. Он обвел глазами кабину, с минуту посмотрел на пейзаж за стеклом и уронил голову на грудь – то ли от печали, то ли от стыда.